Лето, проба пера
Вновь за перо взялся в июне 2011-го года. Ничего особенного — просто решил попробовать.
Как сейчас помню: сидел в парке, недалеко от дома, размышлял на тему тщетности бытия. Размышления вылились в рассказ «Воспоминания на фоне осени жизни» — такая ретроспектива наоборот.
Мучился с ним неделю, а может быть, две. Шёл дождь — совсем не летний, а нудный, осенний, было холодно. Писал ради того, чтобы писать. Долго не мог понять, в чём смысл данного сочинения и чем его нужно заканчивать. Словом, получилось то, что получилось. Пробный шар, первый блин комом. Понравился не столько текст, сколько сам процесс.
Понравилось, и я решил продолжить.
Не менее тяжёлым и тягомотным оказался следующий рассказ — «Жизнь длиною в день». Прохлада сменилась душными летними ночами, которые я провёл, подбирая слова для того, чтобы передать настроение безысходности и наплевательства. Один день, что растягивается на всю жизнь — один день душного, пыльного лета.
Написать нечто подобное хотел давно. Отчётливо помню, что стремился создать образ сколь симпатичный (просто парень, живёт сам по себе и никому не мешает), столь и непривлекательный, даже отвратительный — единица общества, без имени и без будущего.
Месяца полтора, наверное, писал этот рассказ — в июле и августе. Впервые столкнулся с желанием всё бросить, состряпать финал по-быстрому и успокоиться. Но выдержал. Помучился, но дожал.
В повествование включил множество деталей офисного быта и сопряжённых с офисной работой ситуаций. Вполне естественно — ведь это одна из немногих сред, знакомых мне не понаслышке. Приём известный и испытанный, впоследствии неоднократно буду переносить действие своих произведений в офис, на рабочее место.
Параллельно с этим произошли кое-какие перемены. Во-первых, именно с «Жизни» началось сотрудничество с моим братом. Антон взялся подредактировать пару моментов, да так увлёкся, что и все последующие тексты так же в обязательном порядке будут проходить через электронные лапы его ноутбука, сглаживая неуместно острые углы, заостряя неумело тупые там, где надо. Второе — я завёл блог Вконтакте и стал выкладывать туда тексты на всеобщее обозрение. Читают мало, но иногда читают.
Осень, рассказы
Рассказ «ГОСТ» имеет богатую историю, которая началась ещё в конце 80-х или в начале 90-х. В ту пору все поголовно увлекались паранормальными явлениями: летающие тарелки, полтергейст и так далее.
Увлекались и мы, да так увлекались, что буквально бредили этим. Бредили настолько, что как-то раз моему брату Антону приснился сон про средневекового скандинавского рыцаря, про дракона с надписью «ГОСТ такой-то» на лапе, про спиритический сеанс и современных учёных, смахнувших пыль со старой истории.
Не было только ответа на вопрос: зачем? Вопрос этот как бы зависал в воздухе, не нуждаясь в ответе, открывал просторы для буйной фантазии.
И лет в двенадцать-четырнадцать я написал первый вариант, рассказ беззубый и нелогичный. Дракон был роботом, с помощью которого наши потомки, живущие в будущем и обладающие машиной времени, добывают в тёмной средневековой Европе материальные ценности — золото и прочее. Якобы, дракон играет роль Змея Горыныча или кого-то подобного, требует дань и так далее. Трудно представить себе более убогую реализацию в общем-то неплохого замысла, но нужно учитывать мой тогдашний возраст.
Шло время, а сюжет на давал нам покоя — как можно было пройти мимо такого вкусного сюжета? Вновь вспомнили о нём лет двадцать спустя. Появился бар, поначалу, правда, вечерний и с норвежскими профессорами-историками, которые за кружечкой пива обсуждают свои последние работы.
Трубка Удачная — месторождение алмазов на севере Якутии
Что за хитроумная машина — понятно не было. До тех пор, пока Антон не наткнулся в Википедии на эту вот фотографию.
Экскаватор! Да, точно, именно так. А зачем?..
В ту пору в прессе много внимания уделяли континентальному шельфу, так что голову ломать долго не пришлось.
В отличие от предыдущих вещей, «Шельф» создавался на удивление легко и быстро — написал его за три ночи где-то на стыке августа и сентября.
Рабочее название почти сразу трансформировалось в «ГОСТ». Аббревиатура, до боли родная всем, кто из Советского Союза, — такой довод привёл Антон, и не согласиться с ним было невозможно. Впрочем, я и не пытался. К тому же, рассказ больше его, нежели мой.
Замысел следующего рассказа возник, как сейчас помню, в автобусе. Было это, наверное, в последних числах августа. Популярная городская легенда, не сказать что оригинально, однако не помню, чтобы кто-то писал про котов. Простенькая, без затей фабула рассказа с рабочим названием «Бежать» была продумана за полчаса-час, когда я ехал от места работы до дома. А поначалу, кстати, было страшновато: описывать события, находясь в шкуре животного, — задача не из простых. Но вроде бы справился.
Облезлый бездомный кот, бегущий через мокрый холодный город к своей загадочной цели, с наскока не дался. Работал над рассказом «Забытое» довольно долго: больше месяца в сентябре-октябре 2011-го годам. На выбор названия повлиял один голливудский фильм, сюжет которого, впрочем, никак не перекликается с историей про кота. Навеяло как-то.
«Просто чай с жасмином» основан на другой городской легенде — имею в виду популярную в гремучие 90-е аферу со швейными машинками, старомодными утюгами и прочим антиквариатом. Не берусь утверждать, что тенденция имела общероссийские масштабы, наоборот — подозреваю, что локальные.
Судя по структуре рассказа, это мой первый опыт совмещения нескольких заранее заготовленных болванок и образов в рамках одного произведения.
Во-первых, архитектор реальности — этакий хозяин положения, конструирующий свою жизнь как машину или механизм. По замыслу, кстати, персонаж должен был быть отрицательным — вымогатель, меркантильный и эгоистичный. Однако в процессе написания герой трансформировался в симпатичного молодого человека. Противиться я не стал. В качестве приложения к нему появилась компания лоботрясов, будто бы сошедших с кадров фильма «Карты, деньги, два ствола».
Во-вторых, солидный и чёрствый начальник, поднявшийся с самых низов и сделавший свою карьеру без чьей-либо помощи. Он считает, что все должны следовать его примеру, и в то же время не чужд сантиментам. Правда, под действием жасминового чая.
К слову сказать, упоминаемый в финале безымянный кинотеатр — это кинотеатр «Победа», куда мы всей семьёй периодически ходим есть пиццу и пить чай с жасмином. Нетрудно догадаться, кто послужил прообразом мальчика, с важным видом рассуждающего на взрослые темы.
Не хватало только связки, которая соберёт линии воедино. Вначале не придал этому значения, однако когда сел писать, понял, что без неё никак. Тут-то и вспомнилась давняя история про швейные машинки, которые в итоге и послужили источником неприятностей.
Текст пошёл легко, без тормозов. В первый же день написал половину рассказа. Ещё пара бессонных ночей — и «Жасмин» готов. На всё про всё ушла неделя во второй половине октября.
«Жасмином» завершился стартовый этап моего пути. Если летние рассказы можно считать пробой пера, то с осенними я набрал опыта. Примерно в это же время меня впервые напечатали, и я решил, что пора писать более серьёзные и объёмные вещи.
Ноябрь — декабрь, первая повесть
Как уже упоминал ранее, замысел «Шествия богов» появился ещё в 90-е. Лет в пятнадцать предпринял первую попытку воплотить историю на бумаге, второй раз возвращался к теме в университетский период, примерно в 2000-м. Оба захода оказались безуспешными, дальше пятой-шестой главы дело не продвигалось.
Насколько помню, первые два варианта должны были заканчиваться печально: человек вступает в контакт с инопланетянами, но в силу своей ксенофобской природы уничтожает их. Основная идея — человеку чуждо всё новое и незнакомое, деструктивное начало сильнее остальных инстинктов.
В 2011-м я смотрел на вещи более оптимистично, поэтому финал повести получился куда как радужнее.
Идеи идеями, а многие детали, персонажи и замыслы перекочевали из предыдущих текстов — к примеру, пролог с дождём, мрачной процессией и всем прочим.
А вот Центр управления религиями и сцена встречи главного героя с дорожным инспектором впервые засветились в другом сочинении — кажется, это был полумистический рассказ «Божьи помазанники». Такие вот дела.
Вообще, в первых вариантах действие происходило исключительно на Земле — никакие полёты в космос даже не упоминались. Все эти прыжки через червоточины, концепция светлячков с их образом жизни и лишениями — это из какого-то третьего рассказа, юношеского, безымянного и незаконченного. Оттуда же позаимствована сцена последнего вечера перед расставанием — разговор при свечах, правда, не на берегу реки, а в некой беседке, если не ошибаюсь. Причём, дожидаться возвращения главного героя в планы его подруги не входило.
Материалы для «Шествия» собирал в сентябре-октябре. Продумывал устройство Веретена и причуды далёких миров. Прорабатывал характеры основных персонажей — де Ловерга, к примеру, срисовал с одного отечественного актёра. Своевременно попавшаяся на глаза статья об амбидекстрах наградила де Ловерга необычными способностями.
Поначалу думал, что писать буду заходами, а не за один раз. Буду прерываться на другие произведения, периодически возвращаясь к «Шествию». Сроки ставил немалые — что-то порядка полугода.
На деле же получилось совсем по-другому, гораздо интереснее. В начале ноября посчастливилось уйти в отпуск, и я не упустил предоставившуюся возможность. В день писал по целой главе, зачастую и того больше. За время отпуска наваял глав 13-15 — две недели настоящего творческого «запоя». Остальное доделал чуть позже, во второй половине ноября. Итого ушло около месяца — скорость просто потрясающая.
Тогда я ещё не подозревал, во что это в итоге выльется. Писал просто повесть — одну, без намёков на продолжение. Не предполагал, что «Шествие» станет первой частью тетралогии «Космическое Веретено». А само «Веретено» впоследствии превратится в составляющую более крупного цикла под названием История будущего.
Но это было позже, сейчас же пришло время «Котов на крыше», которых писал лёжа в кровати: подскользнувшись на гололёде, упал и заработал разрыв связок в колене. Травма неприятная, но мне не привыкать.
Уже давно хотелось написать сказку. Вышло, правда, скорее для взрослых, нежели для детей. Не сразу разобрался с концовкой, различные были варианты. Зато характеры персонажей, манеры их поведения придумывать не пришлось — благо, в моём окружении оригинальных личностей хватает.
К середине декабря «Хвостатые фантазёры» были готовы. Почти сразу приступил к «Зелёной свече» — как нетрудно догадаться по содержанию рассказа, это зарисовка из жизни.
Повседневность, которая фоновым шумом глушит наши чувства и самые благие помыслы. Ребёнок, брошенный в пустой тёмной комнате, — не мы ли это сами, взрослые, в своих серых унылых буднях? Привыкли, что с нами так поступают, и поэтому сами так обращаемся с близкими. Некогда остановиться и оглядеть себя со стороны.
И тут кто-то из нас предложил посидеть вместе за столом, попить чай. Случилось это, видимо, в начале зимы, а чуть позже впечатления от того вечера вылились в рассказ.
Когда писал, не покидало предпраздничное настроение. Оно и понятно — в дверь стучался Новый год.
2011-й год