Синдром вечного возвращения. 15. Тень лампирид

15. Тень лампирид

 

Скажут же некоторые! — внутренне возмущается Хабартш, но вслух, конечно, не говорит. И как такое вообще могло прийти в голову? Ни в какие рамки!.. Где они таких понабрали?..

Минутное раздражение, и очень хорошо, что получилось сдержаться — неудобно вышло бы, если б Хабартш с присущей ему язвительностью, от которой в этот раз явно не удержался бы, прямо на совещании принялся бы разносить пожилого местного книжника. Не та ситуация, неловко получилось бы, не стоит разрушать их мировоззрение, пусть и находятся в плену легенд и предрассудков.

Рядом Уньёктти, он опёрся о высокий стол, который отвели Хабартшу в работориуме. Делает вид, что у них тут мимолётный междусобойчик, мол — обсуждают итоги недавно закончившегося совещания. Однако на самом деле стоит тут вроде бы исключительно с извинениями за неосмотрительные высказывания коллег. По крайней мере, Хабартшу так кажется: лицо у Уньёктти смущённое, взгляд — строго вниз, будто не вправе поднимать его, чтобы не встретиться с осуждением со стороны приглашённого звездочёта.

— Кхм… — произносит Уньёктти. — Что скажете, коллега? — спросил он, судя по всему — лишь для того, чтобы хоть что-то спросить: совсем не понятно, к чему это он. Что имеет в виду?

Смех, да и только! — вертится на языке у Хабартша, но из последних сил сдерживается и вслух говорит:

— Ну… — задумался, что бы такое сказануть, чтобы не обидеть. — Интересная точка зрения…

А сам только и делает, что внутренне недоумевает воззрениям местных специалистов. Поражается уровню книжного подхода так называемых звездочётов. Именно так — звездочётом ведь тот представился и сидел рядом с Уньёктти, справа. Может быть, ничего и не значит на самом деле, но Хабартш воспринял это обстоятельство как демонстрацию одной из ведущих ролей пожилого книжника в данном наблюдариуме. Хотя, быть может, это ничего и не значит.

О лампиридах он заговорил внезапно, совершенно неожиданно — кажется, для всех, включая Уньёктти. Седовласый и солидный — Хабартш уже видел его, и не единожды, говорил он громогласно и вполне себе уверенно.

Правда, кто это такой, Хабартш забыл почти сразу после того, как их друг другу представили. Но видимо, не очень знаменит, раз Хабартш затруднился держать его в своей памяти и своём внимании, скорее всего — не так уж значим, если приглашённый книжник ничего не слышал о нём ранее.

И в другой ситуации Хабартш разнёс бы его прямо на месте. За профанацию и пропаганду темнословия. Но — не тут. Еле сдержался, и можно на этом закончить.

— Никакие это не лампириды! — шёпотом говорит Хабартш, украдкой косясь в сторону коллег за соседним столом. — Надеюсь, доказывать это не нужно?

— Ну… — тянет Уньёктти, стараясь не открещиваться от нерадивых служащих своего наблюдариума, и в то же время — что тут скажешь в защиту пожилого и, вероятно, весомого книжника? Уньёктти мнётся, держась нейтрального междуречья, между противоборствующими течениями, но находиться в столь щекотливом положении ему вовсе не удобно.

— Никакие это не лампириды! — ожесточённо повторяет Хабартш, а сам уже со счёта сбился, сколько раз за последние дни он произнёс «никакой это не…» о загадочном объекте. — Вот они — данные! — говорит Хабартш, указывая на листы фольги, что беспристрастными фактами вальяжно разлеглись у него на столе. — Вот он — источник сигнала! — громко стуча по фольге, произносит он, и сразу же видно, что обсуждаемый вопрос для него — дело всей жизни, и может быть, он эту самую жизнь положил бы, отстаивая свою точку зрения.

— Действительно… — ещё сильнее смущаясь, протянул Уньёктти, для вида заглядывает в столбцы чисел. — Да, вот они… — откровенно мямлит он, вчитывается в записи, но явно их не видит.

Уньёктти ещё тешит надежду перевести разговор в шутку или представить всё недоразумением. Но Хабартшу этого мало, и он решительно заявляет:

— Думаю, объект и в самом деле рукотворен, — говорит он, и сотрудник за соседним столом улавливает революционность его идеи. — Моя оценка даёт размеры в несколько десятков метров. Оценка, конечно, косвенна, — морщится Хабартш, будто ему самому противен метод расчёта параметров объекта, и прибегает к нему лишь в исключительных случаях, подобных настоящему. — Косвенна, но в некотором приближении приемлема…

— Да-да… — рассеянно кивает Уньёктти, стараясь сдержать пыл Хабартша, чтобы никто не услышал еретических мыслей. — Я читал… Да-да, я помню… — говорит он, хотя по глазам видно, что не знаком с вопросом.

— Не очень большое, должно быть, сооружение — если так можно выразиться, — продолжает Хабартш, и голос существенно громче, чем хотелось бы Уньёктти. — Вроде дома, — увлёкшись, пояснил он, а ему внимает уже половина работориума — три или четыре книжника. — Дом для межзвёздных путешествий! — наконец провозгласил Хабартш — сказал то, что давно напрашивалось, но во всеуслышание озвучить боялся.

— Капсула или аппарат, — неожиданно подхватил один из присутствующих — молодой звездочёт, видимо, ещё не успевший закоренеть в дебрях предрассудочного консерватизма. — Вроде наших кораблей! — взволнованно воскликнул он.

— Именно! — порадовался своему стороннику Хабартш. — Как наши корабли, только передвигается не по водным каналам, а по эфирной пустоте!

— Хм… — пытается обуздать стихийный диспут Уньёктти, и Хабартшу он кажется якорем, тормозящим пережитком. — Позвольте…

— А как же иначе? — пылко возражает Хабартш. — Не целой же планетой путешествовать!

— Вы хотите сказать, что это корабль? — вступил в дискуссию другой книжник — более зрелый и по его кислому виду — явный скептик. — Но как же они избегают контакта с межзвёздным эфиром? — с подковыркой спросил он.

— Вот именно! — реванширует Уньёктти, и Хабартш от него такого не ожидал.

Вопрос опасен для любого книжника. В теории уже некоторое время обсуждается, но технически это невозможно — об этом знает любой, даже начинающий книжник.

— Оболочка должна быть абсолютно непроницаема! — блестяще парирует Хабартш, будто готовился к этому вопросу заранее, он спокоен и уверен в своих силах и знаниях. — Совершенно целостная оболочка… Не говоря уж о том, что… — Хабартш разошёлся не на шутку, ещё немного — и выдаст самое сокровенное, то, что даже Омжлусо говорить опасно.

Есть у него одна безумная идея, подтверждённая теоретическими выкладками, но разве допустимо так вот, прямо тут выкладывать все свои козыри, которые запросто могут обернуться обратно? Неосторожное высказывание — и на карьере можно будет ставить жирную позорную точку. А ведь он столько ещё не успел сделать…

Ну и ладно! — легкомысленно решает Хабартш. Когда ещё можно будет так повеселиться?

— Эфир пуст! — торжественно заявляет он. — Там ничего нет! Просто пустое пространство — я в этом уверен!

Местные переглянулись. Ошарашено, а у некоторых — откровенный ужас в глазах. Даже Уньёктти не смог с собой совладать и в страхе вытаращился на гостя из Карамюсты. Не избежал общей паники и молодой специалист, что минуту назад поддержал Хабартша — фольга выпала из его рук, на лице — благоговейное изумление.

— Да, да, — кивнул Хабартш, с грустью рассуждая, что теперь его точно выгонят из наблюдариума. — Я думаю, что межзвёздное пространство пусто, — говорит он таким тоном, будто прощается с аудиторией. — Но вы, конечно, со мною не согласитесь, ибо считаете, что Эфир наполнен чем-то вроде воздуха.

— Осторожнее!.. — нравоучительно и с тревогой в голосе одёрнул скептически настроенный звездочёт. — С Эфиром нужно быть поосторожнее!..

— Хм, да… — проснулся Уньёктти, он успел взять себя в руки и всем своим видом призывает присутствующих вернуться к текущей работе. — Осторожность не помешает! — будто бы к слову заметил он. — Пожалуйста, будьте бережливы в своих теориях: никаких предпосылок к вашему предположению нет, в теории Эфира всё вполне компактно и самодостаточно.

Хабартш отрицательно мотает головой:

— Вы не понимаете! — обращается он непосредственно к Уньёктти. — Это — пришельцы из другого мира! — поняв, что перегнул с Эфиром, Хабартш возвращается к предыдущей, основной и насущной проблеме. — Очевидно же! — но судя по вновь охватившему Уньёктти ступору, для него это отнюдь не бесспорно. — Я уже работал по этой теме — в рамках моей деятельности в Карамюсте. Вы ведь читали об этом — кое-что я публиковал…

— Да, разумеется… — учтиво согласился Уньёктти, так, будто успокаивая буйно помешанного.

— Характер эфирных колебаний — как тех, с которыми работал я, так и принятых вашим наблюдариумом — явно говорит в пользу разумной природы их возникновения. Не хаотичный шум, как вы заметили, а строгая последовательность неких условностей. Разве нет?

— Ну, может быть… — неопределённо отвечает Уньёктти, примеряясь, как бы помягче разрешить ситуацию.

— Сигнал — так нужно определить это событие! — убеждённо продолжает Хабартш. — Послание — признак мысли. Но говорить о лампиридах…

— Непозволительно! — услужливо поддакнул главный книжник.

— Сможем ли мы понять друг друга? — не встретив поддержки, Хабартш переходит на упадочнический тон. — Ведь они — пришельцы — бесспорно, преодолели немыслимое в нашем понимании расстояние! Чудовищный по протяжённости путь. И такое же расстояние должно разделять нас в развитии и мировоззрении, — Хабартш устало опускает руки, будто ничего их уже не сможет спасти. — Пропасть между ними, прибывшими из неведомых глубин Эфира, и нами, жителями заштатного Таугана…

— Книжный подход! — не к месту брякнул Уньёктти, вероятно, не уловив общий ход рассуждений Хабартша.

— Захотят ли они вообще с нами разговаривать? Будет ли о чём поговорить? Или пойдут своей дорогой? Не желая терять времени на дремучих обитателей провинциального мира… Вот в чём вопрос! — подвёл итог Хабартш.

Он обвёл взглядом присутствующих и по их лицам определил, что спокойно спать сегодня никто из них не сможет.

 

 ——————-

1. Внутри

2. Серые плащи

3. Невесомость

4. Ушедший по волнам

5. Селия, Лёжюерр

6. Под наблюдением

7. Арей, набережная Комалак

8. Экипаж надвое

9. Изделие нарасхват

10. В ставке вице-командора

11. Затворник

12. Раннее утро герия, набережная Хейиси

13. Совместный брифинг

14. Переговоры Омжлусо

15. Тень лампирид

16. Хитроумная инициатива

17. Афия, скамеечная ГВЗ

18. Гражданин Таугана

19. Дилемма невмешательства

20. Ночь с афии на крой, участок на Каменной плоской

21. Коллизия

22. Вне доверия

23. В свободном падении

24. Ловушки расставлены

25. Гелей, близ Лёжюерра

26. Безнадёжность послесловия

27. Транскрипция на местности

28. Посещение невовремя

29. Арей, Лёжюерр

30. Не сгинуть в инферно

31. Безволие вице-командора

32. Момент триумфа

33. Зевий, Большой город

34. Бегство

35. Зевий, близ Лёжюерра

36. Чёрный принц

37. Маршруты вечного возвращения

38. Проблематика старшинства

39. Сама природа

40. Выбор

——————-