Синдром вечного возвращения. 4. Ушедший по волнам

4. Ушедший по волнам

 

Хорош Урхающ ночью. Тёмная, чуть ленивая водная рябь в каменном рукаве.

Если взглянуть с набережной, кажется даже, что она неподвижна, но это не так: потратив минуту, привыкнув к тусклой поверхности, освещённой расположенными за спиной фонарями, приглядевшись, можно заметить, что вода чуть ходит. Из стороны в сторону, лёгкие и не претендующие на что-то серьёзное волнения гладят друг друга, убаюкивают прохожего наблюдателя, нашёптывают на сон грядущий.

Карамюста

Тишь Передней Карамюсты. Урхающ — канал узкий, но прямой, провинциальный, хотя и значимый в транспортном смысле — уходит вдаль, а одно из его мелких боковых ответвлений теряется между домами, гладит своими холодными ладонями стену скамеечной ГВЗ.

Выходные заканчиваются, через несколько часов — подъём и новая семидневка, которая неизвестно что может с собой принести. А сегодня ещё есть возможность позволить себе отдохнуть, умиротвориться и забыться во сне.

Прохожий — мужчина средних лет с грустным лицом — явно не из этих мест. Одет как все, держится уверенно, будто бы хорошо ориентируется в данной местности, но есть в нём что-то от приезжего. Явно обитает тут давно, но так и не привык к тихой и старой Карамюсте. Наивно, с любопытством вглядывается в гладь Урхающа, чуть задерживается на набережной, после чего проходит в скамеечную.

Далеко внутрь мужчина заходить не стал, а присел рядом с выходом — по удовлетворённому виду можно догадаться, что это его любимое место. Кивнул стоящему возле стойки скамеечнику и даже окрикнул его по имени:

— Тине! — по-свойски, на всё заведение зовёт мужчина. — А плесни-ка мне чего-нибудь!

Высокий и представительный Тине неспеша приближается к заказчику, становится возле столика.

— Горячих трав? — тихо, дабы не мешать остальным немногочисленным посетителям, спросил он.

— Чего-нибудь покрепче! — добродушно ответил тот…

— Молодость… — с грустью говорит мужчина, когда скамеечник приносит заказанный напиток. — Когда-то давно, и я даже это помню, граждане служили ради заработка. Ты ведь не слышал про такое, Тине?

— Слышал, — нехотя ответил скамеечник, ставя перед посетителем кружку с напитком и блюдце с лёгкой закуской. — Но это было очень давно.

— А теперь у всех есть гражданская ставка, — уже на тон ниже продолжает тот. — И незачем напрягаться и хорошо делать свою работу. Так ведь, Тине?

Но скамеечник в ответ лишь кивает и отходит к соседнему столику выполнять другой заказ. Посетитель становится ещё более печальным и кидает Тине вслед:

— А у тебя что написано в изъявлении соискателя? — сказал он это тихо, и скамеечник его явно не расслышал, а может быть, не захотел услышать. — Неужели, скамеечная? — но собеседник уже исчез в недрах заведения…

— А я очень долго искал своё место, — говорит он, когда Тине вновь оказался рядом. — Но найти не смог… То тут, — бормочет он себе под нос, отхлёбывая из чашки, — то там… Скитаюсь, но нигде нет мне счастья. Ведь счастье — это быть нужным. А ты нужен им, Тине? — погромче говорит он.

И скамеечник поспешно кивает: мол, чего привязался? Он готов ответить что угодно, лишь бы беспокойный посетитель не доставал его и не распугивал публику.

А тот в свою очередь грустит ещё сильнее, не встретив понимания со стороны молодого и не очень почтительного товарища, который, к тому же, опять куда-то исчез.

Мужчина отворачивается к окну. Он смотрит на волны Урхающа, отблёскивающие в темноте уже чем-то острым, и ему кажется, что он видит неизвестный ему канал в неизвестном ему городе.

Потом рядом опять появился Тине.

— Тебе пора, — сказал он очень тихо, так чтобы никто из окружающих не услышал. Сказал он это с уверенностью, будто бы точно знал, куда грустному посетителю нужно спешить.

— Ты прав, — спохватился тот.

Он залпом допил напиток, поднялся и спешно вышел из скамеечной.

Мужчина проходит по берегу бокового безымянного ответвления Урхающа, выбирается к каналу Майилма и спускается по набережной вниз, в сторону Круглого свода. Временами он погружается в свои невесёлые мысли, и ход его от этого замедляется. Но всякий раз мужчина прибавляет, подгоняет себя — торопится, ведь до назначенного времени осталось совсем чуть-чуть, а опаздывать этой ночью никак нельзя.

Важная встреча, и он это осознаёт. Может быть, не стоило заходить в скамеечную, а лучше было сосредоточиться на ответственном поручении. Важное дело, если не сказать — рисковое. Никому, пожалуй, не известно, чем оно может закончиться, а предчувствия чего-то нехорошего не покидают мужчину.

Возле самого тупика Майилмы, там, где канал упирается в спуск к Дозорной дорожке, он останавливается и осторожно озирается по сторонам. Темнота порядочная, разглядеть что-либо не так-то просто, отблески от тусклых фонарей неясные и обманчивые.

Тупик канала с квадратными углами и высокими каменными берегами — перестраховка на случай полноводья. Он заглядывается на воду и с удивлением обнаруживает, что течение всё же есть — если ему не мерещатся неясные блики в тёмной воде. Хотя и тупик, какое-то движение всё же имеется.

Скамейки и непонятные сооружения-коробки разнообразят ландшафт, делают его неоднородным и загадочным. Нельзя с уверенностью сказать, что тут никого нет. Многоэтажное жилое здание, дальше, чуть в стороне, должно быть, место назначенного рандеву.

Мужчина с грустным лицом проходит тупик, а навстречу ему из частокола высоких тёмно-зелёных мачт появляется некто в плаще и шляпе — прячется от окружающих, и ему от этого неловко, сразу видно.

На несколько секунд оба замирают, остановившись в пяти шагах друг от друга. Напряжённо вглядываются друг в друга, хотя разобрать детали или составить общее впечатление непросто.

— Кхм… — сказал незнакомец, призывая собеседника начать разговор.

— Знёрр? — тихо говорит мужчина с грустным лицом. — Тгамо Знёрр? Я — от Куныза…

— Опаздываешь, — ответил Знёрр низким хриплым голосом, в котором явственно звучит угроза и недовольство.

Он делает несколько шагов вперёд и приближается к посланнику на расстояние вытянутой руки.

— Извини, — неуверенно говорит романтик каналов. — Задержался… — и ему вдруг становится не по себе — в глазах мутнеет, а дыхание перехватывает. То ли волнение, то ли крепкий напиток в скамеечной был лишним.

— Задержался… — пробурчал Знёрр, сверкая подозрительным острым взглядом. — А чего сам Куныз не пришёл? Обещал явиться собственной персоной.

— Он… — начинает тот, но продолжить не получается — в горле отчётливо образуется ком.

Он вспоминает, как Куныз говорил, что Знёрр уже полгода в бегах, что Знёрр очень опасен и аморален даже по криминальным меркам. Куныз много от чего предостерегал, и у него сложилось впечатление, что Куныз сам его опасается — поэтому и не пришёл на обещанную встречу.

Но вслух этого, разумеется, не скажешь, да и ком в горле мешает. Ещё чуть-чуть — и дышать будет сложно.

Посланника берёт мелкая дрожь, а стук в груди усиливается, становится всё более тяжёлым, гулким, кажется, что сердце вот-вот выпрыгнет наружу. И он уже не может сформулировать цель, ради которой он сюда пришёл. Куныз, рассчитывавший поживиться богатым и как говорят — неучтённым, товаром с ограбления магазина на Олкутмаани, увидев сейчас своего приспешника, вероятно, был бы очень не доволен. Важное дело, сулящее нехилые прибыли, а он мямлит что-то, ведёт себя в высшей мере безответственно. Если не сказать — странно: хватается за сердце, жадно глотает воздух.

— Вот что, — говорит Знёрр, будто бы не замечая ненормального состояния прыгуна от Куныза. — Товар у меня и в самом деле ценный и чистый — неучтённый, никто его не хватится. Прошло уже полгода, я наводил справки — никто не заявлял претензии, так что Кунызу — самое то! Почти легальное дело, жирная для перекупщика тема. Сам бы скинул, да сам понимаешь — не могу этим заниматься, мне тут находиться-то опасно, не то, что сбагривать товар… — Знёрр оборачивается на шум издалека и сверкает затравленными глазами. — Думаю, до сих пор ищут… — продолжает он. — Если Кунызу интересно, пусть даст знать — через тебя, например. Но имейте в виду — время ограничено, буду в Карамюсте всего два дня, потом уеду. Навсегда. Если Куныз не объявится, то заберу барахло с собой, и никогда уже не будет у него такого выгодного предложения. Вещички запрятаны тут, рядом, — Знёрр небрежно кивает в сторону Дозорной дорожки, а сам глаз не сводит с приближающейся группы — судя по легкомысленным выкрикам, это ночные танцоры. — В общем, передай Кунызу… Да что ж с тобой такое?..

Посланник шатнулся вперёд и схватил Знёрра за одежду, повиснув на нём всем телом. Он хрипит что-то нечленораздельное, и даже в полутьме Знёрр различает кошмарное, отражающее внутренние судороги лицо прыгуна.

— Да чего случилось-то?.. Сердце?.. — Знёрр отцепляет схватившие его руки и резко отстраняется от несчастного. — Что?.. — шёпчет он, пытаясь разобрать, что говорит посланник. — Пробка в сердце?.. — раздражённо воскликнул Знёрр, переживая прежде всего о том, что сделка может сорваться. — Воздушная пробка?.. Ну, ты даёшь… Так ведь, тебе не жить… — бормочет Знёрр, и словно бы в подтверждение его слов, прыгун замирает и валится на каменный тротуар.

Приступ скрутил его в одно мгновение. Он даже не выставил руки, чтобы хоть как-то смягчить падение. Знёрру хватило беглого взгляда, чтобы определить, что его собеседник, который ещё минуту назад должен был помочь ему провернуть выгодное дельце, мёртв.

Он умер внезапно и без внешних на то причин, без длительных мучений, и ничего ему не могло бы помочь — так всегда бывает при воздушной пробке в сердечных каналах. Больной обречён, а медицина не знает спасения от того недуга.

— Вот ведь не повезло! — вполголоса ругнулся Знёрр, с ужасом наблюдая за приближающимися игроками, которым до места происшествия осталось не более тридцати шагов.

Увидев лежащего на земле — а они его точно увидят, идут ведь прямо сюда — они тут же поднимут шум — знает он этих танцоров. На шум через минуту сбегутся дозорные — они вечно ошиваются в этом районе, и этого Знёрру только не хватало!

В отчаянии он хватает тело и волочит его к каналу — благо, не более десяти метров, а ограждений нет. Ничего другого ему в голову не приходит, тем более что ночные бездельники уже заметили Знёрра, и просто так отсюда не улизнёшь.

— Еонле тебя забери! — шёпотом проклинает посланника Знёрр, спихивая труп в Майилму.

Ощутимо бултыхнуло, но это лучше, чем если бы его застали рядом с умершим. К тому же, игроки, вероятно, не расслышали, ведь они громко болтают и гогочут — в их группе Знёрр замечает также крикливых и взбалмошных девчушек.

Знёрр отворачивается от группы ночных странников, которые проходят в каких-то десяти метрах от него. Стараясь не упустить их из виду, он осторожно косится, выбрав ориентиром двоих внешне похожих друг на друга парней — тех, что идут бок о бок, понурив головы, спрятав руки в карманах своих курток и почти не разговаривая между собой.

И что же мне теперь делать? — задался донельзя насущным вопросом Знёрр, когда процессия скрылась за спуском к Дозорной дорожке.

Вот он — его дом, высокий, статный. И между прочим, Знёрр не обнаружил признаков слежки или хоть какого-то наблюдения, когда обходил его перед встречей. Дерзкой идеей мелькнуло в голове желание переночевать в своей четверти, от уюта которой он отвык за полгода скитаний.

Нужно отдохнуть и перевести дух. Это объективная необходимость.

А утром Куныз найдёт возможность связаться со Знёрром. Ведь он же должен будет выяснить, куда подевался один из его сподвижников, и Знёрр сможет ему растолковать, что и как.

— — —

А процессия тем временем присоединяется к торжествующим у Дозорной дорожки. Ночные актёры празднуют в преддверии некой даты, смысл которой известен лишь им, да и то — не всем.

Один из пары полноватых и несуразных мужчин удалился к месту основного действа. Его коллега и с виду — чуть ли не близнец, остался возле огня. Поддерживать трепещущее и эфемерное пламя.

Розовые и зелёные блики танцуют, призывают и дразнят.

— Звёзды… — говорит он, а сам украдкой и с хитрецой следит за девушкой, что составила ему компанию.

Он видит, как девушка задирает лицо вверх, подставляя себя ночному холодному ветру. Настрой у неё романтический, и это вполне соответствует его намерениям. Девушка готова, и он осторожно начинает:

— Тимго, нам очень нужен этот Полумесяц…

— Что-что? — переспросила Тимго. Она не оборачивается, смотрит вверх и не проявляет заинтересованности.

— Полумесяц, который есть у твоего отца…

— Так и спроси у него сам.

— Я спрашивал, но он наотрез отказывается…

— Ну, нет — так нет, — безразлично ответила Тимго. — Чем я могу тебе помочь?

— Хабартш… — вздыхает звездочёт. — Он требовательный. Как только узнал, что у твоего отца есть этот Полумесяц…

— Так ты, небось, и возишься со мной только ради этого, — усмехнулась она. — Омжлусо, признайся… — Тимго наконец повернулась к нему.

— Нет, ну, почему же… — оправдывается Омжлусо, однако по глазам видно, что так оно и есть.

Для него это просто развлечение, приключение вокруг задания, которое поставил перед ним начальник. Вроде тех, что выдумывают себе ночные актёры.

И Тимго — интеллектуалке и рисковой авантюристке — на самом деле это даже нравится, просто не подаёт вида. Что ещё может развлечь дочь состоятельного коллекционера, которой скучно в сытом и благополучном мире?

Многочисленные романы одновременно с несколькими мужчинами — уже не то, пресытили. Актёрские пляски, куда привёл её Омжлусо, порядком поднадоели. Звёзды, которые принёс в её жизнь, опять же, несуразный книжник, слишком далеки, чтобы можно было считать их своими.

Выкрасть у отца ценный экспонат. Дорогостоящий, как говорит он сам — венец его коллекции. Не это ли настоящая игра? С дрожью, щекочущей нервы. Спасение от тоски обеспеченной повседневности.

— Ты видел? — Тимго вскинула руку, указывая куда-то в сторону горизонта.

— Что там?

— Звезда упала. А ты проглядел… — разочарованно ответила Тимго. Но тут же повеселела. — Твой Полумесяц упал!.. — задорно рассмеялась она.

 

 ——————-

1. Внутри

2. Серые плащи

3. Невесомость

4. Ушедший по волнам

5. Селия, Лёжюерр

6. Под наблюдением

7. Арей, набережная Комалак

8. Экипаж надвое

9. Изделие нарасхват

10. В ставке вице-командора

11. Затворник

12. Раннее утро герия, набережная Хейиси

13. Совместный брифинг

14. Переговоры Омжлусо

15. Тень лампирид

16. Хитроумная инициатива

17. Афия, скамеечная ГВЗ

18. Гражданин Таугана

19. Дилемма невмешательства

20. Ночь с афии на крой, участок на Каменной плоской

21. Коллизия

22. Вне доверия

23. В свободном падении

24. Ловушки расставлены

25. Гелей, близ Лёжюерра

26. Безнадёжность послесловия

27. Транскрипция на местности

28. Посещение невовремя

29. Арей, Лёжюерр

30. Не сгинуть в инферно

31. Безволие вице-командора

32. Момент триумфа

33. Зевий, Большой город

34. Бегство

35. Зевий, близ Лёжюерра

36. Чёрный принц

37. Маршруты вечного возвращения

38. Проблематика старшинства

39. Сама природа

40. Выбор

——————-