Время уныния ещё не пришло. Очень нехорошая квартира (сентябрь 1999 года)

Очень нехорошая квартира (сентябрь 1999 года)

Странные вещи начали происходить через неделю или две после переезда. Первым эпизодом в череде загадочных событий можно назвать «случай на балконе», как впоследствии его окрестил сам Тим.

В тот тёплый погожий вечер, когда жёлтое осеннее солнце играло в светотени с жёлтыми листьями на площадке перед домом, Тим, как обычно, пришёл домой раньше всех.

Руст, по своему обыкновению, после университета встретился с Зайкой (таким милым эпитетом он наделил свою возлюбленную), и парочка отправилась на прогулку куда-нибудь в парк, а может быть в кино. Вадим тоже пропадал неизвестно где. Одному только Тиму идти было некуда, в ту пору он ещё не был ярым тусовщиком, а посему после занятий, как правило, возвращался домой.

Сначала он сел за выполнение курсовой работы, но ненадолго: достаточно скоро охладел к расчётам, справедливо рассудив, что до сессии далеко, и у него ещё будет время на чертежи и графики. Тим немного посмотрел телевизор, послонялся по квартире и, наконец, безделье привело его на балкон — покурить.

Из двух балконов, находящихся в квартире, Тим больше предпочитал тот, который примыкал к комнате Руста. С вадимовского балкона открывался довольно-таки унылый вид на серый двор и противоположную девятиэтажку, в то время как с рустовского перспектива была шире и грандиознее: большущее трамвайное кольцо, расположенная за ним широченная магистраль — улица Менделеева, и красная кирпичная высотка через дорогу. Всё это было усыпано торопящимися с работы людьми, которые суетились как муравьи перед закрытием муравейника. Панорама спального района вечернего мегаполиса гармонично дополнялась вереницей стоящих в пробке машин, которая с балкона казалась гигантской разноцветной гусеницей.

Тим засмотрелся, буквально — залюбовался, на увлекательную картину и не сразу заметил, что за ним кто-то наблюдает. Пристально и внимательно, с чувством, с заинтересованностью. Но этот кто-то находится не снаружи, не на улице, а в комнате, смотрит на Тима со спины.

Нет, это не ощущение, что на тебя кто-то таращится. Из курса физики Тим знал, что взгляд — вещь нематериальная. Глаз живого существа улавливает отражённый свет, после чего рецепторы на сетчатке переводят воздействие фотонов на язык электрических импульсов и так далее. Этот процесс не имеет обратной связи: человек, от свитера которого отскочили фотоны солнечного света и попали на хрусталик другого человека, не может почувствовать, что кто-то впился в него взглядом. Он чувствует эмоции, которые испытывает разглядывающий его человек. Если объект наблюдения не слишком толстокож, то сможет уловить исходящие от созерцателя флюиды, которые тот направляет ему — намеренно ли, или же бессознательно. Подобный вид психического взаимодействия ни для кого уже не секрет, и как будто бы даже признаётся современной наукой.

Тим ощутил на себе незримый посыл, это было сродни ненависти, направленной в его сторону. Неприязнь пополам с раздражением, упрёк в его адрес, будто Тим легкомысленно и неосторожно вторгся на чужую территорию, нарушив покой обитающего тут существа (в том, что это существо, либо сущность, не наделённая телесной оболочкой, Тим уже не сомневался). И тоска — безнадёжная глубокая безысходность — вот то, что ощутил Тим.

Не в силах обернуться и посмотреть в глаза неведомому, он уговаривал себя:

Спокойно, — думал он, — это наверняка Руст или Вадим. Кто-то из них вернулся пораньше и решил подшутить надо мной.

Как и следует предполагать, Тим не поверил в это и продолжал стоять, замерев и не смея шелохнуться.

Прошло, наверно, минут пять, а то и десять, прежде чем он совладал со своими страхами, решительно повернулся назад и окинул взглядом комнату.

Перед ним было пустое помещение, длинное и узкое, как салон трамвая. В начинающих сгущаться сумерках вполне себе мирно выглядела неубранная кровать справа, тупым телёнком слева стоял угловатый комод с разбросанными на нём мелкими вещичками.

Тим сжал ладони и шагнул через дверной проём внутрь комнаты. Но вновь не увидел ничего сверхъестественного или пугающего. Вот только шкаф…

Стенной шкаф! Кладовка, состоящая из ниши в стене, старомодная, сейчас, как правило, их переделывают под шкафы-купе. Одна из выкрашенных в белый цвет дверей медленно и с надрывным скрипом приоткрылась, выказывая тёмное содержимое шкафа.

— А, чёрт! — ругнулся Тим и сжался всем телом. — Да чтоб тебя!..

Ему хотелось тут же броситься прочь, выбежать на улицу, позвать на помощь и никогда больше не возвращаться сюда. Но он сдержался, неимоверным усилием воли взял себя в руки и остался стоять на месте, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце, как тяжело отдаётся в висках, как по всему телу выступает холодный пот.

Неизвестно, сколько времени он так стоял, мечась между страхом и чувством собственного достоинства. Время для него словно бы остановилось…

И вдруг всё закончилось. В комнате стало как будто бы светлее, дверца замерла, превратилась в простую деревяшку, стала совсем безжизненной.

В прихожей послышалась какая-то возня. Замок открылся с характерным звуком, который Тим слышал только в этой квартире — с таким негромким хлопком открывается полиэтиленовая крышка на трёхлитровой банке, и по тяжёлому сопению простуженного человека Тим понял, что домой вернулся Руст.

Стараясь сохранять непринуждённый вид, Тим вышел в прихожую и поприветствовал товарища.

— Эээ… — озадаченно протянул тот. — Что с тобой?

Вероятно, по физиономии Тима было всё понятно, и он не стал скрывать случившегося. Прежде чем Руст успел разуться, на него вывалилась жуткая история со всеми леденящими душу подробностями.

К удивлению Тима, Руст не стал смеяться, крутить пальцем у виска, не стал упрекать друга в малодушии и девчачьей трусости. Наоборот, он посочувствовал товарищу, его взгляд наполнился пониманием.

С абсолютно серьёзным видом выслушав рассказ Тима, и дождавшись пока тот закончит, Руст объявил:

— Надо бы нам завести кота!

— Думаешь? — растерялся Тим.

— Уверен! — решительно подтвердил Руст. — Есть тут у меня один на примете…

Неожиданное и простое решение сразу успокоило Тима. Оно показалось ему правильным и логичным: домашняя живность с её экстрасенсорными способностями должна была защитить их от всевозможной нечисти.

Действительно, — подумал он, — если уж кот сможет тут жить, то и нам бояться нечего…

Вообще квартира была странноватой. И чем дальше — тем хуже.

К примеру, все двери в ней, в том числе и кухонная, были снабжены внушительными врезными замками. Замки имели вид явно попользованный, как будто бы их часто открывали и закрывали, создавалось впечатление, что бывшие хозяева каждую ночь запирались от соседей в своих комнатах.

Тогда компаньоны ещё не знали, что до того, как тётя Руста приобрела данную недвижимость, в квартире, разделённой на нескольких хозяев, располагался притон, его обитатели продавали наркотики и зачастую предоставляли жилплощадь своим клиентам для известных дел: как говорится — не отходя от кассы…

Когда об этом студентам расскажут местные ребята, станет понятным предназначение дверных замков, однако менее зловещими от этого они не станут. Это прояснит, кстати, и другую немаловажную и непонятную особенность квартиры: периодически в дверь триста шестьдесят восьмой квартиры по ночам долбились некие подозрительные личности, бормоча при этом какую-то несуразицу. В свете открывшихся обстоятельств друзья поймут, что эти люди забредают сюда по старой, как говорится, памяти.

Кроме того, по законам жанра, с некоторых пор в квартире стали пропадать вещи. Иногда они исчезали бесследно, иногда же появлялись вновь — естественно, в самых неожиданных для этого местах. Поначалу товарищи не обращали на это внимания, в доме, где хозяйничают три студента-раздолбая, не стоит удивляться беспорядку, однако чуть позже взяли за правило приглядываться к подобным инцидентам повнимательнее, наивно теша себя мыслью увидеть в этом некие тайные знаки. Ничего, впрочем, у них не вышло: увы, как это обычно и бывает, истина всегда где-то рядом, но недоступна для понимания простых обывателей…

В ту ночь Вадим не пришёл домой, а Руст и Тим не смогли сомкнуть глаз. Сначала оба долго ворочались в своих кроватях, потом пытались уснуть, ходили в туалет, тщательно прислушиваясь — не спит ли другой.

Первым не выдержал Руст. Уже глубоко за полночь он явился в комнату Тима, осторожно постучал костяшками пальцев о дверной косяк и тихо спросил:

— Спишь?

— Не-а, — отозвался Тим.

— Я тоже, — тяжело вздохнул Руст. — После твоего рассказа мне мерещится, что в шкафу кто-то прячется. Слышал какие-то крики…

— Жуть, — посочувствовал Тим.

— Может, покурим? — с надеждой предложил Руст.

— Давай, — согласился Тим, — только не на твоём балконе.

Они вышли на вадимовский балкон и покурили. Потом закурили ещё по одной, затем ещё, и ещё. Спать уже расхотелось, и они плавно переместились на кухню. Рассказывая друг другу всевозможные, зачастую выдуманные, страшилки, два полуночника выпили по нескольку кружек кофе, потом опять пошли на балкон…

Когда рассветное солнце постучалось в окна мрачной квартиры, компаньоны выглядели как два выжатых лимона после многократной заварки. С красными от недосыпа и нервного напряжения глазами и серыми кругами вокруг них они смахивали на двух вампиров, которые всю ночь безуспешно выискивали жертву, но так и остались голодными.

К счастью, наступила суббота, и занятий в университете было немного, да и пары были не такими уж важными, так что можно было их с лёгкой душой пропустить. Однако студенты бодро отмаршировали на кухню, выпили ещё по кружке кофе и выдвинулись на учёбу — уж больно не хотелось оставаться в этих злополучных стенах.

А кота они всё-таки завели. Им оказался молодой котяра, почти ещё котёнок дымчатой окраски, которого привёз Руст от родственников из деревни. Предчувствуя неладное, кот всю дорогу брыкался и ругался, а напоследок сделал лужу в душном и тесном рюкзаке, за что, впрочем, после окончания путешествия получил положенных тумаков от Руста.

Не мудрствуя лукаво, кота назвали Котом, таким образом обозначив его плебейское происхождение и демократические основы студенческого сообщества.

Квартира терпимо приняла нового обитателя, особо не досаждая ему своим характером.

Вне всякого сомнения, каждая жилплощадь обладает индивидуальным и неповторимым характером. У некоторых это весёлый и задорный нрав, в таких жилищах вещи если и пропадают, то исключительно с целью подшутить над людьми, дом как бы заигрывает с постояльцами, обозначая, кто тут истинный хозяин.

У этой же квартиры характер был явно не из лёгких, недобрый он был и жутковатый.

——————-

Поиски покоя приводят к беспокойству (понедельник)

Хорошая квартира (сентябрь 1999 года)

Уцелел (понедельник)

Очень нехорошая квартира (сентябрь 1999 года)

Троллинг как смысл жизни (вторник)

Три дебила (октябрь 1999 года)

Гидродинамика пиара (вторник)

Стигматы? (ноябрь 1999 года)

Будни патриотов (среда)

Явление героини (декабрь 1999 года)