Шествие богов. Глава 7. Де Ловерг

Глава 7. Де Ловерг

 

Последние отчёты де Ловерга с комментариями и наставлениями шефа я читал в дороге от космопорта до резиденции Главного инспектора Конкордии. Радует, что тут в ходу правила гостеприимства и мне предоставили машину с личным водителем. Иначе пришлось бы самому разбираться в управлении местными транспортными средствами — бывали в моей практике такие казусы.

А всё потому, что Митико из медицинского блока «Виктории» слишком легкомысленно относится к своим обязанностям. Первые подозрения возникли сразу после пробуждения от криоанабиоза, когда я, ёжась от холода и растирая затёкшие конечности, спросил:

— Как прошёл прыжок через Веретено?

— Нормально, — ответила симпатичная азиатка, упорно отводя взгляд в сторону.

Вопрос о том, какое сегодня число, Митико сначала проигнорировала. Только когда повторил, назвала дату. Нехорошие предположения оправдались: прелестная докторша вывела меня из сна не за три дня до окончания путешествия, как я того просил, а всего лишь за несколько часов до прибытия.

— Скажите честно, вы просто забыли? — спросил я.

— Нет, конечно, дело не в этом… — смущаясь, ответила Митико, но по глазам понял, что на самом деле именно так — забыла.

Впрочем, не стал принимать близко к сердцу. На просьбы не жаловаться в вышестоящие инстанции, я уверил, что не буду, и чуть ли не бегом кинулся в каюту: времени до посадки звездолёта оставалось совсем чуть-чуть.

Первым делом принял душ и изучил отчёты о течении анабиоза Ралины, которые мне присылали из клиники. Почти двухгодичное забытьё проходит нормально, без происшествий: состояние стабильное, физиологическое старение организма в пределах ожидаемой оценки — примерно один месяц в год. Общее резюме: нет показаний для прерывания курса.

С одной стороны, это радует, с другой — вызывает чувство вины: не мог простить себе того, что Ралина пошла на неприятную и вредную процедуру из-за моей ущербности.

Да-да, ущербности, — именно так я и подумал в тот момент.

Оставшееся до приземления время провёл в спортзале, восстанавливая тонус организма, а к служебным делам приступил лишь в салоне машины. На квартиру, в которой мне предстояло жить, решили заехать позже — сначала хотелось познакомиться с де Ловергом.

Из пласта информации я вычленил три основных момента.

Первое: два года назад на Конкордии произошёл религиозный бунт, который удалось подавить в кратчайшие сроки и с минимальным количеством жертв. Зачинщики схвачены, отбывают заслуженное наказание.

Второе: Джонсон погиб в авиакатастрофе, которую подстроили участники заговора.

Третье: Джонсон симпатизировал заговорщикам и был против их преследования. Возможно даже, преуспел бы в этом, но по понятным причинам не смог.

Был ещё четвёртый пункт: де Ловерг получил благодарность за безупречную службу, что автоматически снимало с него всякие подозрения в некомпетентности или предвзятом отношении к Джонсону. Тут вспомнились опасения шефа, однако это обстоятельство вряд ли имеет к делу отношение.

«Молодец де Ловерг — выкрутился», — подумал я, отбрасывая в сторону увесистую папку с документами. В случае если нарою что-нибудь, всегда сможет спихнуть всё на Джонсона: мол, это Джонсон недоглядел, это Джонсон сделал неправильные выводы, это он во всём виноват!

С другой стороны, что я могу тут нарыть? Дело о бунте закончено, виновные сидят в тюрьме.

Как и те, что подстроили смерть Джонсона.

Расследование вёл де Ловерг, шеф объявил ему благодарность — значит, шеф всем доволен, со всем согласен. Что тут расследовать-то? Пока я летел, тут уже всё без меня выяснили.

И шеф. Тоже красавец — подстраховался, послал меня сюда, а сейчас молчит: ни намёков на нерешённые вопросы, ни указаний к дальнейшим действиям. Зря только Ралина легла в анабиоз…

Тем временем, машина остановилась возле высокого, отливающего синевой небоскрёба.

— Мы прибыли, — объявил водитель и показал на здание: — Башня Художника. Я вас провожу.

— Художника? — спросил я, выходя из машины. — Почему — Художника?

— В ней живёт Художник, поэтому — Башня Художника.

— Какой Художник? Я думал, это — главный офис Центра управления религиями.

— Не вникайте… — Он добродушно улыбнулся. — У нас так принято. Местный колорит, если хотите…

Всё время, пока поднимались в лифте, ломал голову над тем, что он имел в виду. Но только войдя в кабинет де Ловерга, понял, в чём дело: обширное помещение было увешано картинами. Полотен тридцать, не меньше. Не знаток живописи, для меня они просто большие и маленькие, пейзажи и портреты, точные цифровые копии работ известных мастеров и совсем не знакомые — вполне возможно, кисти кого-то из местных.

Хозяин кабинета и, соответственно, всего этого художественного богатства оказался высоким, несколько худощавым человеком. Средних лет, с густыми, вьющимися до плеч, чёрными волосами.

Как я и помнил, выражение лица у него хитроватое. Тонкие, правильные черты, а нос с горбинкой придаёт одухотворённости и изысканности.

«Настоящий француз», — решил я.

Он встал из-за стола, сделал несколько шагов навстречу.

— Кристоф де Ловерг, — представился. — Тут меня называют Художником.

— Андрей Шервинский, — ответил я и пожал протянутую руку. Хотелось что-нибудь добавить, но нечего.

И тут я окончательно всё понял. В справочнике читал, что на Конкордии достигший совершеннолетия должен придумать себе второе имя, которым впоследствии будут называть в неофициальной обстановке. Причём, имя — а скорее даже, прозвище — обычно выбирают из простых существительных.

По всей видимости, на немногочисленных приезжих требование тоже распространяется, и де Ловерг подобрал себе то, что соответствует его увлечениям.

Традиция, вначале показавшаяся ребячеством, вдруг взбудоражила фантазию, и я выпалил:

— А можно мне взять имя Исследователь?

Де Ловерг на секунду смешался, но потом, стараясь не улыбаться, ответил:

— Разумеется. Как пожелаете. Скажите об этом Диггеру — это тот парень, что привёз вас сюда — он поможет зарегистрировать ваше второе имя. Вообще, по всем административным вопросам можете обращаться к нему. Пока не наберёте себе команду, Диггер будет вам личным помощником, поможет адаптироваться.

— Спасибо.

— Эх, чёрт побери, как же рад видеть вас на Конкордии! Устал быть один! Местные, конечно, во всём помогают, но без товарища — своего, землянина — очень тяжело. Даже в отпуск не уйти. Ну, вы понимаете…

— Да, конечно. Кстати, можно «на ты».

— Отлично! Располагайся, Андрей! Чай? Кофе? Или чего-нибудь покрепче? Есть великолепное местное вино, не хуже бургундского…

Я бухнулся в роскошное кожаное кресло возле стола.

— Бургундское?.. — задумался. — Пожалуй… немного.

Де Ловерг засиял, в два шага очутился возле старомодного серванта и нырнул с головой внутрь — видимо, искал что-то действительно редкое, спрятанное подальше.

— Как тебе Конкордия? — услышал я приглушённый голос.

— Неплохо. Ничем не отличается от Земли.

— Да, согласен. — Он вынул из серванта тёмную бутылку, два хрустальных бокала и вернулся к столу. — Летом тут немного жарковато, но это — ничего, привыкнешь. — Плюхнулся в соседнее кресло, разлил вино по бокалам и протянул один из них мне. — А так — вполне терпимо: сутки почти такие же, как на Земле. Продолжительность года — тоже. Приятная планета.

— За знакомство! — предложил я и сделал маленький глоток. Вино оказалось с лёгкой кислинкой.

— За знакомство! — Де Ловерг усмехнулся. — Лаконично!

Видимо, лицо у меня было всё-таки озадаченное — де Ловерг стал серьёзным и продолжил в деловом тоне:

— Знаю, что хочешь задать кучу вопросов. По своему времени ты ведь ещё пару дней назад был в офисе и получал ценные указания от шефа. К твоему прибытию я даже отчёт заготовил, — де Ловерг развернулся, взял со стола толстенную папку и протянул её мне. — Заодно и сам освежил в памяти… Но отчёты — потом! А сейчас — спрашивай!

— Что же тут всё-таки произошло? — Я пристроил папку себе на колени.

— Вопрос… — Де Ловерг задумался. — Начнём с того, что два года назад в семи городах Конкордии тысячи людей стали свидетелями странных событий: в течение непродолжительного промежутка времени они наблюдали оптические иллюзии колоссальных размеров. По описаниям, это были гигантские фигуры людей — появились ниоткуда, прошлись по крышам домов и исчезли. После чего, практически повсеместно, в большом количестве появились преступные элементы, которые толковали данные явления как проявление божественного присутствия. Ситуация развивалась стремительно, зараза молниеносно распространилась по всей Конкордии. Несколько тысяч человек были задержаны и осуждены, а мы вынуждены были применить самолёты. Фанатики организовали базу… ну, или если хочешь — лагерь… место в тайге, где поклонялись каким-то железякам. Вот туда-то мы и запустили пару ракет. Предварительно, естественно, всех оттуда эвакуировали. В общем, тут такой дурдом творился… — неожиданно легкомысленно закончил де Ловерг и поморщился, показывая, какой дурдом тут происходил.

— Послушай, а вот эти оптические миражи — кто их устроил? Насколько понимаю, доказать, что это дело рук фанатиков, так и не удалось?

— Можно и так сказать. — Де Ловерг плеснул вина в бокалы. — Улики на этот счёт были косвенными, и ни один террорист не признался в причастности… Точнее — один признался, но потом оказалось, что он сумасшедший. Но, знаешь, опыт подсказывает, что это не так уж и важно. Бунт был — это факт. Фанатиков посадили — факт. После чего брожения в обществе сошли на нет. Проблема устранена. Так что, вопрос, кто устроил это светопреставление, — второстепенный. Думаю, сами фанатики и устроили, просто доказательств мы не нашли.

— А что с Джонсоном? — спросил я больше для очистки совести.

— Охотник… — Де Ловерг прищурился, разглядывая бокал на свет. — Знаешь, в последнее время он был каким-то странным… Даже не знаю, как бы правильнее выразиться… До конца так и не понял, что с ним происходило, но что-то точно происходило. В один из первых дней Охотник вылетел в тайгу, на базу сектантов. Решил на месте разобраться — что и как. Оттуда звонил, постоянно, говорил загадками. Например, что ни в коем случае нельзя уничтожать базу, что это не то, что мы думаем. А когда я всё-таки распорядился ударить по базе ракетами, Охотник рассвирепел, кричал, что мы уничтожили то, что так долго искали… В общем, когда он возвращался из тайги, один из фанатиков взломал программу пилотирования, и вертолёт рухнул в горах… — Де Ловерг налил ещё по бокалу, залпом выпил. — Если честно, то есть у меня одна версия… Нехорошо, конечно, так говорить о покойниках, но мне кажется, что Охотник был одним из участников акции: ведь организаторам столь масштабного мероприятия нужны высокопоставленные чиновники. А у Охотника, как говорится, все карты на руках. Видимо, он обещал, что базу не разрушат, для обеспечения безопасности туда и вылетел. А когда мы её взорвали, они ему отомстили… — Де Ловерг вновь замолчал. — Ну, это так… всего лишь предположения… Доказательств у меня, разумеется, нет. Да и кому теперь какое дело?..

— Интересная версия, — протянул я.

— Не будем о грустном! — призвал де Ловерг и хитро улыбнулся. — Если у тебя всё, то я тоже хотел бы задать пару вопросов. Как там шеф? Не болеет?..

 

 ——————-

Пролог. Дождь

Глава 1. Два инспектора

Глава 2. Шеф

Глава 3. Деструкция

Глава 4. Ралина

Глава 5. Космические дальнобойщики

Глава 6. Виктория

Глава 7. Де Ловерг

Глава 8. Девушка в сером костюме

Глава 9. «Пропавший звездолёт»

Глава 10. Неприятные объяснения

Глава 11. Альбатрос

Глава 12. Ноутбук Маринера

Глава 13. Доказательство Альбатроса

Глава 14. Фанатик

Глава 15. Амбидекстр

Глава 16. Маринер

Эпилог. Руководитель проекта

——————-