Просто чай с жасмином
Рассказ
— А вот где хотите, там и ищите! — с вызовом кинул Алексей. — Я сразу вам говорил, что ничего не выйдет! Что мутная эта история! — Как бы отстраняясь от происходящего, он встал и, подойдя к окну, уставился на улицу.
И он был прав — ситуация не из приятных: деньги надо отдавать через шесть дней, а основную часть суммы они так и не смогли найти. За шесть дней достать семьдесят тысяч рублей — откуда их взять троим бедным, неработающим студентам?
— Да не психуй ты так! — попытался успокоить его Денис. — Обязательно что-нибудь придумаем!
— Придумаем… — с сомнением проговорил тот. — Вот, что тут придумаешь? Думать раньше надо было, когда ты с этими самарскими типами пиво распивал!
— Да иди ты! — огрызнулся Денис.
Ребята из Самары появились на горизонте несколько месяцев назад. Денис познакомился с ними на дне рождения однокурсницы. Парни доброжелательные и общительные: много спрашивали про Уфу, рассказывали о своём городе.
Через пару недель после этого Денис вновь их встретил, случайно — сидели за соседним столиком в кафе, где тот праздновал успешную сдачу сессии. Они разговорились как старые приятели, вместе выходили на улицу покурить.
На резонный вопрос Дениса, чем самарчане занимаются в Уфе, те с воодушевлением рассказали историю, вокруг которой всё и закрутилось.
По их словам, приехали они в город полгода назад для скупки старых раритетных швейных машинок «Зингер». Но не всех подряд, а тех, у которых серийный номер начинается с определённых цифр. В литой конструкции этих редких машинок содержится некий дорогостоящий металл — то ли платина, то ли цезий (Денис не силён в химии и не стал запоминать). Видимо, раньше ценность этого материала была не так велика, и он шёл как компонент сплава.
Сей факт вскрылся совсем недавно, и теперь за ними, машинками, объявлена настоящая охота. «Стоимость каждой может доходить до сотни тысяч!» — проникновенно сказал один из них. А так как в Самарской области все машинки уже скуплены, ребята приехали в Башкирию, где, по непроверенной информации, ещё пылятся в глухих деревнях несколько десятков старых «Зингеров».
«Вот ведь чудаки! — подумал тогда Денис. — Какой только ерундой люди не занимаются!» И нехотя обменялся номерами телефонов с новыми знакомыми. «На всякий случай, — сказал их главный, — если вдруг кто-нибудь предложит купить машинку, сразу звони нам! Если это будет та самая серия, получишь десять процентов от стоимости!»
— Хватит ругаться! — вступил в разговор третий участник — Артур, безмолвно сидевший до этого в углу дивана. — Давайте ещё раз продумаем все варианты. Откуда можно взять деньги?
— Какие нафиг варианты! — взорвался Алексей. — Нет никаких вариантов! И денег тоже нет!
— Лёха! Я бы на твоём месте всё-таки подумал насчёт кредита. Ты разговаривал с братом?
— Разговаривал. Не подпишется он на такое дело. Делать ему больше нечего, как брать кредит в помощь трём раздолбаям!
— Это понятно. — Артур разглядывал затылок приятеля, как будто пытался воздействовать мысленно. — Но среди этих трёх раздолбаев есть его братишка.
— Да плевать ему! Так и сказал — это твои проблемы, сам их и решай. И вообще, хватит уже о моём брате! Может, ты позвонишь своим родителям? — Алексей развернулся и в упор посмотрел на Артура. — Твой отец адекватный, он всё поймёт, поможет нам в этой ситуации.
— Не дадут они денег, — отрезал Артур. — Сколько можно об этом говорить? Почему — чуть что, ты сразу вспоминаешь про моего отца?
— В прошлый раз он нас здорово выручил, если ты не помнишь. К тому же, ты обещал нам золотые горы! Вот и покажи их нам, эти горы!
— Уф, Лёха! — завыл Артур. — Хватит ныть!
Вероятно, вся эта история не случилась бы, если б Артур не подрабатывал барменом. Именно там, в баре «Красный шакал», он услышал разговор двух охранников. Один — здоровый, упитанный ветеран чеченской войны — рассказывал другому о своём знакомом, который несколько месяцев рыскал по башкирской глухомани в поисках швейных машинок «Зингер» той самой «платиновой» серии, нашёл несколько штук и даже приобрёл. Но вот ведь незадача — московские покупатели оказались ненадёжными партнёрами, норовят обвести вокруг пальца, и он уже не хочет иметь с ними дело. А тут ещё одна напасть — срочно нужны деньги: появился отличный вариант расширить жилплощадь, какие-то алкоголики продают шикарную квартиру в центре города чуть ли не за полцены. В связи с этим, предприимчивый молодой человек готов сплавить машинки за сущие копейки: тридцать тысяч за каждую.
На следующий день за кружкой пива Артур рассказал об этом друзьям. Денис сразу вспомнил о дельцах из Самары и предложил свести их с другом охранника. Обещанные проценты со сделки зажглись огоньками в его глазах. «Это ж по три «рубля» с машинки! — восторгался он. — Сколько их там у него всего? Это же деньги из воздуха!»
И тут Артура осенило: зачем просто сводить покупателя и продавца, если можно самим поучаствовать в прибыльном деле — в качестве перекупщика. Нужно только найти деньги, чтобы приобрести ценный товар через охранника. А потом продать самарчанам в разы дороже.
Покопавшись в сотовом, Денис нашёл номер самарчан и тут же позвонил. Те с радостью подтвердили готовность скупать «Зингеры» по восемьдесят тысяч за штуку и продиктовали диапазоны серийных номеров требуемого товара. «Итого, — заговорщицки сказал Артур, — ожидаемый доход составляет по пятьдесят «штук» с каждой железяки! Дело за малым — нужно только найти деньги!»
— Я тут ещё раз продумал все возможности, — произнёс Денис, — и пришёл к выводу, что помощи ждать неоткуда. Нужно своими силами искать…
Артур даже подпрыгнул на месте, после чего в приступе истерического смеха сложился пополам.
— Спасибо, кэп! — воскликнул он, давясь от гогота.
— Вот вы ржёте, — обиженно сказал Алексей, — а мне завтра с Тимуром встречаться. У нас лекция вместе, по философии. Он всяко спросит про деньги…
Тимур был однокурсником Алексея. А ещё он родственник какого-то местного воротилы — то ли бандита, то ли бизнесмена, то ли депутата (Алексей слабо разбирался, чем различаются эти понятия). Тимур постоянно участвовал в проектах всемогущего покровителя, и у него всегда были деньги.
Когда Алексей подошёл к нему с просьбой одолжить весомую сумму, тот не стал уточнять детали, а просто принёс ему сто тысяч рублей. Договорились, что Алексей вернёт сто двадцать через две недели.
В тот же день друзья встретились со знакомым охранника из бара «Красный шакал». Поторговавшись и сверив серийные номера, купили четыре чёрных тяжёлых «Зингера» по двадцать пять тысяч за каждого.
Может быть, уже тогда Денису стоило обратить внимание на маленькую деталь в общении с этим проворным парнем: говорил он те же слова, что и самарчане, фразы и словосочетания во многом повторяли то, что Денис уже когда-то слышал. Если бы Денис тогда внимательнее прислушался к его речи, то, возможно, понял бы, что продавец машинок явно знаком с товарищами из Самары…
Дозвониться до самарских покупателей в тот день не получилось — они не брали трубки. Объяснив это их крайней занятостью, друзья отвезли приобретения на съёмную квартиру, где жили Артур с Денисом, и на радостях напились.
В университет на утро никто не пошёл: слишком хорошо вчера посидели. Артур, в придачу, не смог заставить себя пойти на работу в бар. Позвонил шеф и торжественно объявил, что увольняет Артура. В нелестных выражениях потребовал, чтобы тот пришёл и забрал свои шмотки, на что Артур сказал, что шмоток никаких нет, и приходить он не будет. «Да фиг с ним! — радостно заявил Артур. — Я теперь могу какое-то время вообще не работать! Денис, звони нашим самарским друзьям!»
Нужно ли говорить, что дозвониться до самарчан не получилось ни в этот день, ни в последующие: сначала они просто не брали трубки, а потом на звонок стал отвечать приятный женский голос: «Номер не существует или не зарегистрирован»…
— Можно попросить Тимура подождать ещё несколько дней, — предложил Денис.
— Он не согласится, — сказал Артур из своего угла, в котором сидел, обхватив руками колени. — Мне кажется, что Тимур уже сам нервничает. Морозить его больше нельзя.
— Вот именно. — Алексей немного успокоился, плюхнулся на диван рядом с Артуром и мрачно продолжил: — Вчера, когда видел его в «универе», вид у него был такой… эээ… как говорится, решительный. Сказал, что на следующую встречу придёт с битой. Что-то мне подсказывает, что он не шутит.
И это было правдой. Шутить Тимур не любил. Последний раз Алексей видел улыбку на его лице перед тем, как рассказал ему историю с «Зингерами» и попросил подождать с деньгами ещё неделю. Тимур по-дружески понял однокурсника и вошёл в положение. Когда через неделю денег опять не было, Тимур даже отказался от процентов и согласился на возврат только исходной суммы в сто тысяч. На просьбу Алексея помочь выйти на след самарчан через «свои каналы» тот ответил решительным отказом, аргументировав тем, что «если человек не дружит с головой, то это его личные проблемы».
Тем временем, Артуру всё-таки пришлось посетить бар «Красный шакал». Охранник лишь развёл руками, сказав, что его приятель как в воду канул: «Если найдёшь его, сразу мне «цинкани» — я его «урою»! Козёл, он мне ещё семь «косарей» должен остался!»
Поиск по интернету тоже не приободрял. «Гугл» учтиво подсказывал, что можно продать имевшиеся машинки максимум за две-три тысячи каждую.
Делать было нечего, и друзья сплавили три «Зингера», выручив при этом восемь тысяч. Потом прошлись по знакомым, любимым девушкам, просто сочувствующим и назанимали ещё какое-то количество денег. На данный момент в общем банке было двадцать девять тысяч, а значит, недоставало ещё семьдесят. Именно эту сумму им и предстояло добыть за оставшиеся шесть дней. У всех была уверенность, что Тимур ждать больше не намерен…
Всё это напоминало Денису сцену из одного английского фильма. Причём, с главным героем, который в кино выпутался-таки из опасной авантюры, Денис отождествлял Артура. И не без оснований: в экстренных ситуациях, когда требовался трезвый расчёт, нестандартный творческий подход и решительность, их выручал именно Артур. Вот и сейчас казалось, что он что-нибудь придумает, примет решение и спасёт положение.
Пауза зависла. Артур как будто и не замечал, что оба друга пристально на него смотрят. Он медленно и методично перебирал в уме различные варианты.
А когда они закончились, сказал:
— Хорошо, сегодня вечером позвоню отцу и попрошу его дать денег. Вероятно, в займы. Потом все устраиваемся на работу и начинаем отдавать долг. По моим прикидкам, за полгода реально отработать такую сумму.
— Конечно, реально, — согласился Денис, — отдадим, не вопрос. Но ты говорил, что он пошлёт нас куда подальше и не даст…
— Пошлёт, — согласился Артур, — обязательно пошлёт. И вряд ли даст.
— Не понимаю, тогда какой смысл звонить? — удивился Алексей.
Артур посмотрел куда-то в сторону и вверх и ответил:
— Я что-нибудь придумаю.
— — —
Рубль падает по отношению к доллару, падает уверенно, и с этим приходится мириться. С этим ничего не поделаешь — таков общий вывод, озвученный телеведущим.
Рафаэлю Ириковичу не понятен пафос, с которым он это говорил.
«Ну да ладно», — решил Рафаэль Ирикович. Он уже давно перестал удивляться тому, что лилось с телеэкрана, и особенно — тому, с какими лицами они всё это говорят.
Он отпил кофе и покосился на часы. Подходит время спортивных новостей. И хотя маленький кухонный телевизор стоял в полуметре от него, он переключил канал с пульта.
Спортивный комментатор был не лучше предыдущего — легкомысленный жёлтый галстук, буйная, как будто непричёсанная, шевелюра. «Разгильдяй разгильдяем, — подумал Рафаэль Ирикович, — и откуда они таких только берут?»
— Да что ж ты за нахер! — вслух выругался он.
«Салават Юлаев» опять проиграл. И не кому-то из грандов, а заштатному «Автомобилисту». Куда всё это катится? Уже и в хоккей уфимцы разучились играть! Когда он жил и работал в Уфе, такого безобразия не было!
Раздался телефонный звонок. Рафаэль Ирикович схватил трубку и снял очки, разглядывая дисплей телефона.
— Тебе-то чего надо в такую рань? — произнёс он, увидев имя одного из коллег. Потом нажал кнопку ответа и громко, решительно рявкнул: — Да!.. Приветствую!.. Нет, не разбудил. По какому?.. Нет, я против! Нет, так не пойдёт! Я не хочу, чтобы они выиграли тендер!.. Нет, нет и ещё раз нет!.. Нет, Вадим Робертович, не пойдёт так!.. А я говорю, сделай что-нибудь!.. Давай, всего хорошего!.. В одиннадцать жду тебя на оперативке, там и поговорим! — Закончив разговор, Рафаэль Ирикович гневно отбросил трубку и пробурчал: — Раздолбаи! Без меня ничего решить не могут! Скоро в туалет сходить — будут у меня разрешение спрашивать!
Он нацепил очки на нос и вернулся к телевизору.
Утро безвозвратно испорчено, а вместе с ним и настроение Рафаэля Ириковича. В таком расположении духа от него ничего хорошего ждать не приходилось. Теперь он точно всех разнесёт в пух и прах.
Начнёт, скорее всего, с личного водителя — кстати, где он? Неужели опаздывает? Затем придёт очередь секретарши — опять, небось, чаи с утра гоняет и треплется по служебному телефону. Ну а потом оперативка: сам бог велел раздавать, как любил выражаться Рафаэль Ирикович, «звездюлей», и тендер тут — как раз подходящий повод.
В громадном холле, выполнявшем функции кухни, столовой и прихожей одновременно, появилась Анна Георгиевна, супруга Рафаэля Ириковича. Она только что вышла из ванной, на ней фиолетовый халат, вокруг головы намотано полотенце.
— Что за шум, а драки нет? — мило улыбаясь, спросила она. — На кого это ты с утра пораньше ругаешься?
— Я не ругаюсь, а говорю, — поучительно ответил тот. — Этот Ахметов заколебал уже, честное слово. Уже по утрам звонить начал! Понабрали бездарей тупорылых!
— Рафик, — ласково сказала Анна Георгиевна, — может, ещё кофе?
Она знает подход к мужу — столько лет вместе. И ей не нравится, когда он такой сердитый, особенно — с утра. К тому же, у Анны Георгиевны к нему разговор, лучше, если он будет в хорошем настроении. И единственное, что может сейчас помочь, — это кофе. Несмотря на возраст и проблемы с давлением, Рафаэль Ирикович любит крепкий напиток и не отказывал себе в удовольствии употреблять его.
— Пожалуй, успею выпить ещё чашечку, — ответил Рафаэль Ирикович, глядя на часы. Он закинул галстук на плечо, чтобы не испачкать, и принялся намазывать масло на хлеб. — Эту страну погубит коррупция! — продолжал Рафаэль Ирикович нравоучительным тоном. — Пока к нам на работу будут устраивать всяких блатных идиотов, типа этого Вадима Робертовича, у нас в тресте будет бардак! Ну не может человек быть таким тупым и одновременно сидеть в кресле главного инженера! Так-то, Аня! С такими инженерами мы в лужу сядем. Человек должен добиться всего сам. Если он не бездарь, то пробьётся. А если бездарь, то и чёрт бы с ним, пусть идёт подметать улицу. И начинать надо с самых низов. Со станка, так сказать… — На минуту он задумался, разглядывая бутерброд, а потом прибавил: — Вот как я, например.
И да, он был прав.
Рафаэль Ирикович сделал блестящую карьеру. Точнее — делал, потому что должность начальника строительного треста республиканского уровня была далеко не пределом его возможностей и талантов. Да и возраст позволял подниматься по лестнице дальше. Так думали не только коллеги по работе, но и люди в министерстве и даже выше. Сам Рафаэль Ирикович тоже не скрывал амбиций. В определённом смысле, он был сам себе идеалом и примером для подражания. Не идолом или кумиром, а просто очень трудолюбивым и преданным своему делу человеком, исполненным честности и принципиальности.
Пожалуй, самой главной заслугой он считал то, что достиг своего положения, начиная с самых низов, «со станка», как он сам любил говорить. И без чьей-либо помощи: без блата, без могущественных родственников, без подхалимства и без подсиживания коллег.
Когда в двадцать с небольшим лет закончил уфимский техникум, постперестроечная разруха отбила желание возвращаться в родной Стерлитамак. Рафаэлю Ириковичу казалось, что только в столице республики можно реализоваться и обеспечить себе достойное будущее. Молодые выпускники тогда не особенно ценились, найти высокооплачиваемую работу по специальности было крайне тяжело, и ему пришлось довольствоваться местом токаря, в прямом смысле, у станка. Три года они с Анной Георгиевной и маленьким сыном скитались по съёмным квартирам, прежде чем смогли получить комнату в общежитии. В мерзком, грязном, полном тараканов и вечно пьяных соседей, общежитии.
Но потихоньку жизнь налаживалась. Благодаря своим способностям, Рафаэль Ирикович продвигался вверх по карьерной лестнице, доходы семьи росли. Через несколько лет купили свою первую жилплощадь — маленькую однокомнатную «хрущёвку» на окраине города, потом расширились до «двушки» в более престижном районе. Параллельно Рафаэль Ирикович пересел из старого дряхлого «жигулёнка» в почти новый «логан»…
Со временем, преуспевающий специалист вырос в опытного управленца, добился доверия руководства и был назначен на должность директора строительного комбината. А когда в Стерлитамаке с позором выгнали проворовавшегося начальника местного промышленного гиганта, его место предложили принципиальному и честному Рафаэлю Ириковичу. Тот, ни минуты не сомневаясь, согласился вернуться на историческую родину…
— Ты не передумал насчёт Артура? — спросила Анна Георгиевна, подливая кофе в чашку Рафаэля Ириковича.
— А чего тут передумывать-то? — удивился он. — Сам влип, пусть сам и выпутывается. Он же у нас самостоятельный. Живёт в столице, квартиру снимает. Пора бы уже и голову в порядок приводить.
— Рафик, ну не говори так. Мальчик попал в беду. Неужели тебе его не жалко?
— Ему уже двадцать лет! Перестань называть его мальчиком!
— Двадцать один, — поправила Анна Георгиевна.
— Тем более!
— Кроме всего прочего, он наш сын. Любимый сын. Все совершают ошибки. Вспомни себя в молодости!
— Я никогда не делал таких глупостей. Занять сто тысяч на такую ерунду! Это ж уму непостижимо! — Рафаэль Ирикович с укоризной посмотрел на жену. — И ты его ещё защищаешь!
— Рафаэль, ты же сам его всегда приучал быть смелым и предприимчивым! Если ребёнок ошибся, то это вина и родителей тоже. Недостатки воспитания…
— Смелым! — он поднял вверх указательный палец. — Смелым, а не глупым! Аня, его затея с этими машинками — верх тупости и недальновидности. Уроком ему будет!
— Ну, Раф, не будь таким упёртым! Он же хотел как лучше. Денег заработать… Артурчик приедет завтра, хочет провести выходные у нас. Поговори с ним. Ему нужна твоя поддержка. Ему нужна наша помощь.
— Пусть приезжает. Поговорим, поддержим, но денег не дам, — отрезал Рафаэль Ирикович. — На денежную помощь пусть не рассчитывает.
Видимо, даже у Анны Георгиевны, много лет знавшей мужа и имевшей к нему подход, бывали неудачи. Она бессильно опустила руки.
Во дворе просигналила машина. Анна Георгиевна подошла к окну и выглянула наружу. Увидев служебный автомобиль Рафаэля Ириковича, она сказала:
— Кажется, Саша приехал.
Грозный и раздосадованный начальник треста поднялся и двинулся к двери. Надевая на ходу пиджак, он проговорил:
— Опоздал на три минуты… Ну, Сашка, ну, раздолбай! Останешься ты у меня без премии!
— — —
Они вышли из тёмного подземного перехода и продолжили путь по солнечной улице.
— Зря ты всё-таки позвонил ему, — нарушил молчание Денис. — Такие дела не решаются по телефону.
— Не зря, — ответил Артур. — Нужно было его подготовить.
— Подготовил… Он же тебя послал куда подальше.
— Ага, — согласился Артур. Отвечал с неохотой и несколько рассеянно. По всему видно, что внимание занято чем-то другим, что мысленно он не с Денисом, а где-то далеко.
— То есть, теперь, когда он послал тебя, ты уверен в том, что даст нам денег? — недоумевал Денис.
— Не уверен. Скорее, уверен в обратном. Думаю, что не даст.
— Ты говоришь загадками. Я тебя не понимаю.
— Ага, — только и сказал Артур, чем вызвал раздражение Дениса. Тот терпеть не может, когда друг ведёт себя таким образом: отвечает односложно и невпопад, не хочет ничего объяснять.
Проходя мимо супермаркета, Денис вспомнил:
— Надо зайти в магазин. Дома жрать нечего. Может, пельмени возьмём?
— Давай возьмём, — согласился Артур. — И кефир!
— Удивляюсь я тебе. Как ты ешь пельмени с кефиром? — спросил Денис, не ожидая, впрочем, получить ответа.
И тем более был удивлён, когда Артур сказал:
— Нет ничего вкуснее, чем пельмени с кефиром, — и они вошли в приветливо распахнутые двери.
В супермаркете Артур не пошёл к холодильнику с полуфабрикатами и кисломолочными продуктами, а как вкопанный остановился перед длинными полками, на которых выставлены коробки с чаем, кофе и сопутствующими им товарами. Как зачарованный он разглядывал разноцветные упаковки, словно бы вчитываясь в каждую написанную на них букву.
— Ну что ещё там? — нетерпеливо спросил Денис. — У нас же есть дома чай. И кофе тоже ещё остался.
Артур не удостоил его ответом. А Денис и не думал прерывать изыскания друга. Опыт подсказывал, что, возможно, сейчас Артур обдумывает что-то крайне важное. К тому же, отрывать его от размышлений всё равно бесполезно: он ни за что не сдвинется с места, пока не завершит начатое.
Нужно заметить, что Артур обладал талантом. Без сомнения, врождённую способность изменять окружающий мир кроме как талантом не назовёшь.
Реальность представлялась ему в виде детских образов и понятий.
Иногда это была россыпь деталей от строительного конструктора, где маленькие кирпичики — это события, люди и их действия. Артур же, как архитектор, возводил из них здание действительности. Эти кирпичики полностью в его власти, он вправе делать с ними всё, что только пожелает. Причём, каждый из них мог быть как неким глобальным событием, так и ничтожной с виду деталью. Какой-то мелочью, которая на первый взгляд не несёт в себе ничего существенного, но это не делает её менее значимой по сравнению с другими.
Архитектор реальности — красивое название, коим часто себя именовал Артур.
Будучи ребёнком, он как-то раз смотрел по телевизору передачу, посвящённую истории телефонной связи, и навсегда запомнил чёрно-белые кадры, на которых женщины-телефонистки перетыкали штекеры из одного гнезда в другое, чтобы обеспечить соединение между абонентами.
Сложные жизненные задачи, когда необходимо сделать выбор и просчитать возможные последствия решений, ассоциировались у Артура с подобными механизмами. На одной стороне коммутатора были создавшиеся ситуации, на другой — желаемые и нежелательные исходы, а кабели между ними — решения и поступки людей, попавших в эти ситуации.
По его мнению, большинство людей путаются и втыкают штекеры почти наугад. Зачастую просто не могут правильно оценить положение и поступают заведомо ложно. Себя же Артур относил к числу тех, кто в совершенстве владеет искусством манипулирования штекерами. Повелитель шнуров, способный видеть абсолютно все входы и выходы всех без исключения коммутаторов.
В его понимании, основная часть окружающих делится на две группы: те, кто привык доверять чувствам, действующие по наитию, и те, кто опирается на железную логику и трезвый расчёт. И лишь незначительное количество людей относится к тому типу, к которому принадлежал Артур. Это способные совместить в себе первое со вторым: ощущения и разум, интуицию и здравый смысл. «Нужно жить в гармонии со своим внутренним Я, — любил говорить он, — слушать сердце и разум одновременно. Только в этом случае можно выбрать нужный шнур и гнездо под него».
Артур искренне верил в то, что сможет отдать долг Тимуру, его разум искал способы добычи нужной суммы.
«Если очень захотеть, — часто повторял он цитату из детства, — можно в космос полететь». А найти деньги Артур очень хотел.
Денис вернулся к приятелю с покрытой инеем пачкой пельменей, пакетом кефира и булкой хлеба. Какое-то время стоял рядом с Артуром, переминаясь с ноги на ногу, и начал было разглядывать коробки с чаем. Каких сортов и видов тут только не было: красный, чёрный, травяной, со вкусом клубники и корицы, с бергамотом и лимоном…
Наконец, Артур сделал выбор. Он протянул руку и взял с полки упаковку зелёного чая с жасмином. Слегка потряс её, будто взвешивая, и его губы растянулись в довольной улыбке.
— Кажется, я знаю, что нужно делать, — сказал Артур, повернувшись к другу.
— — —
К удивлению Рафаэля Ириковича, за столом о деньгах говорили мало и совсем не то, чего он ждал. Он был готов к долгому и нудному муссированию темы, предполагал возможные истерики, слёзные выпрашивания и клятвенные обещания не ввязываться впредь в сомнительные истории.
Вместо этого Артур рассказывал про будни университетской жизни: о занудливых преподавателях, сданных курсовых, предстоящих коллоквиумах, низкой стипендии и отсутствии возможности адекватной подработки. «Парень явно подрос, — думал про себя Рафаэль Ирикович, невольно умиляясь суждениям сына, — уже совсем большой и здравомыслящий. Весь в меня».
Поговорили о столичных новостях. Артур поведал о новостройках города и недавно открывшемся театре. Рафаэль Ирикович не совсем к месту вспомнил о том, как они в молодости гуляли в парке неподалёку от университета, в котором учился Артур.
Анна Георгиевна подкладывала сочные голубцы в тарелку Артура. Соскучившийся по домашней пище студент с аппетитом уплетал и довольно улыбался в ответ, чем доставлял матери вполне естественное удовольствие.
В целом, напоминало чинный семейный ужин с благопристойными беседами, сыновней учтивостью и родительской заботой. Вот только, Рафаэль Ирикович продолжал ковыряться вилкой в тарелке, с минуты на минуту ожидая перехода к наболевшему вопросу.
Поужинав, сын с матерью удалились в сад, где она показала вымахавшие за последний год яблони и начавшие плодоносить вишни. Когда вернулись, Артур вопросительно и несколько виновато посмотрел на родителей. «Ага, вот оно, — подумал Рафаэль Ирикович, — наверно, сейчас начнёт клянчить деньги». Но вместо этого Артур сказал, что хотел бы немного погулять с бывшими одноклассниками.
— Сто лет не виделись, — оправдывался он. — А у Вики позавчера был день рождения. Она приглашала…
Анна Георгиевна со словами «Купишь ей какой-нибудь подарок, нехорошо заявляться на день рождения с пустыми руками» сунула несколько сторублёвых купюр в карман Артура и какое-то время смотрела в окно, провожая сына взглядом.
— Правда, он у нас умничка, — сказала она, когда тот скрылся из виду.
— Лоботряс он, — буркнул Рафаэль Ирикович, взгромождаясь на табурет за барную стойку и щёлкая пультом от телевизора. — Мог бы посидеть с родителями, а не шататься с друзьями.
— Рафик, ты слишком строг с ним. — Как и любая мать, Анна Георгиевна отстаивала сына до последнего. — Молодёжь — им нужно общаться.
— Всё равно — раздолбай, — ответил муж и нацепил очки. — Налей, пожалуйста, кофе.
— Ага, сейчас. — Анна Георгиевна вернулась на кухню. — Кстати, может быть, попьём чай, который привёз Артурчик?
— Чай? Ах, да. — Рафаэль Ирикович критично взглянул на зелёную упаковку, но нехотя согласился: — Ну, давай. Давненько не пил чай.
Однако стоило кружке оказаться рядом, как тут же внутри него что-то дрогнуло. Горьковатый аромат жасмина пробудил далёкие и забытые воспоминания. Ассоциации приятные, но призрачные, неясные.
Он сделал два маленьких глотка, чуть обжёгся. И вспомнил.
Когда-то давно, когда Артуру было всего лет пять-семь, они жили в северной части Уфы. В квартале от дома располагался кинотеатр, на первом этаже которого находилось кафе.
По выходным часто ходили туда есть пиццу. Иногда Анна Георгиевна, занятая делами по хозяйству, отпускала их вдвоём. В этом случае они обязательно приносили несколько кусочков домой. «Для любимой мамочки», — говорил Артур, бережно прижимая к груди коробку с угощением.
Было так здорово сидеть и слушать, как журчит фонтан. Его обычно включали между киносеансами, когда зал наполнялся шумными посетителями, второпях закупающими поп-корн и колу. Артур засматривался на круглые резные основания колонн и спрашивал об устройстве здания.
А какую пиццу там готовили! Рафаэль Ирикович готов поклясться, что более вкусной пиццы никогда не ел. И сколько видов! Как правило, на то, чтобы выбрать, у Артура и Рафаэля Ириковича уходило минут пятнадцать. А летом, в пору самой жары, они угощались также мороженым — Артур любил клубничное, а Рафаэль Ирикович шоколадное.
И чай. Неизменно, после трапезы они пили чай — сын отдавал предпочтения фруктовым вкусам, а отец, попробовав один раз, всегда просил зелёный чай с жасмином. Было что-то особенное и неповторимое в терпком аромате.
В ожидании заказа они изучали афиши с анонсами фильмов и мультиков. Всё было так неспешно, без суеты. «Солидно», — с важным видом говаривал маленький Артур. А ещё он любил оставлять чаевые, за что ему по-свойски подмигивали официанты и мило улыбались официантки…
Рафаэль Ирикович был настолько увлечён нахлынувшими воспоминаниями, что не заметил, как допил вторую кружку чая, заботливо налитую Анной Георгиевной. Также незаметно для себя достал из кошелька банковскую карту и сейчас вертел её в руках.
— Сколько Артуру нужно, чтобы расплатиться с долгом? — вдруг спросил Рафаэль Ирикович.
Анна Георгиевна опешила. Глядя во все глаза на мужа, она ответила:
— Семьдесят тысяч.
— В принципе, не такие уж большие деньги, — задумчиво сказал Рафаэль Ирикович. Чуть помолчал и добавил: — Вот что, Ань! Собирайся, съездим в центр, прошвырнёмся по магазинам. Заодно и деньги для Артурки снимем…
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
Рассказ был опубликован в еженедельнике «Истоки» и сетевом журнале «Чашка горячего кофе».
— ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅ — ⋅
— ⋅ – ⋅ — ⋅ – ⋅ — ⋅ – ⋅ — ⋅ – ⋅ — ⋅ – ⋅ — ⋅ – ⋅ — ⋅ – ⋅ — ⋅ – ⋅ — ⋅ – ⋅ — ⋅ – ⋅ — ⋅ – ⋅ — ⋅ –
«Зелёная свеча» «Воспоминания на фоне осени жизни» «Жизнь длиною в день»
— – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —