Глава 15. Конспирология в теории
А слухи ходят самые нехорошие. На то они, конечно, и слухи, с чего бы им быть хорошими? Хорошую новость слухом не назовёшь, не бывает такого. И вроде бы россказням и домыслам верить не хочется, но Кермит, как всегда, убедителен. И всё-то у него гладко, и вся-то у него информация «из проверенных источников», что не верить ему становится как-то даже неудобно.
— Есть у меня люди из особо приближённых… — полушёпотом говорит Кермит и озабоченно оглядывается по сторонам. — Так вот, прошла тут кое-какая информация… Только вы, как говорится, ни-ко-му… — по слогам, со значением произносит он и отпивает коктейль из стаканчика.
И с какого это чёрта он решил доверить страшную тайну именно нам, мне решительно не понятно. Из каких это соображений Кермит выбрал именно нас, ломай голову — не ломай, всё равно не узнаешь. Нас — это меня и одного парня из делегации. Молодой такой парень, зовут его Зоод, видел его пару раз до этого — ничем не примечательный корреспондент. Энергичный, глаза так и бегают в поисках сенсации, но ничем другим он мне не запомнился.
— Конечно, — оживляется Зоод. — Никому не скажу, ты же меня знаешь, — говорит он тоже полушёпотом и тоже отпивает из стаканчика.
Я слушаю рассказ Кермита и понемногу понимаю, что настоящему журналисту без этого никак. Ну вот как птица может жить без полёта? Как пингвину без воды? Так же и Кермит, и любой другой фанат писательства не может без теории заговора. Без вымыслов, домыслов, предположений и «источников, близких к…» — разве это творчество?
Дабы не выбиваться из коллектива, я так же налегаю на коктейль и тайком оглядываю гостиничную кафешку. Посетителей немного, на нас никто не обращает внимания. Кермит рассказывает о том, что администрация Меркурия пока воздерживается от сколь-нибудь значимых комментариев произошедшего. Как обычно — ведётся расследование, рассматриваются несколько версий случившегося и всё такое.
— Не торопятся, — со знанием дела говорит Кермит. — Понятно — не хотят попасть впросак. Не то, что наши… — Кермит криво усмехается. И выжидающе смотрит на нас. А мы молчим и не понимаем его. Тогда он поясняет: — Из конфиденциальных источников известно, что полномочный представитель Земли не станет мелочиться. Собирается обвинить в организации взрыва одну из местных террористических ячеек. Как обычно — своё гнёт. — Кермит делает небольшую паузу и отпивает из стаканчика.
Я бросаю взгляд на Зоода. Судя по виду, он понимает, о чём говорит Кермит, Зоод понимает, в чём соль вопроса, и это мне не может нравиться. То есть, тот факт, что Зооду всё понятно, меня не касается, но вот почему я не улавливаю суть интриги?
— Представитель пообещает помочь в расследовании, — продолжает Кермит. — Лишний раз назовёт земных военных гарантом стабильности и поддержания порядка на Меркурии. Тем самым признает необходимость их присутствия. Ты понял, да? — в развязном тоне говорит Кермит, обращаясь ко мне.
— М-да… — отвечает за меня Зоод, цедит сквозь зубы: — Ну и позорище…
Я осторожно молчу, сказать мне нечего. Плохо разбираюсь в предмете, поэтому лучше промолчать, иначе ляпну какую-нибудь глупость. Нет, я, конечно, всегда подозревал, что с этим ограниченным контингентом не всё так гладко. Однако подробности известны мне лишь самые общие. Формально, военные контролируют небольшую область на юге Меркурия. Считается, что такова просьба проживающего там местного населения — меркурианцев, которые отчего-то уж очень лояльно относятся к землянам. Что-то вроде протектората или подмандатной территории — точно не знаю, как это называется, слабо разбираюсь в этом вопросе. Меркурианцам, естественно, это не нравится, довольно часто на высшем уровне звучат реплики по поводу того, что Земля излишне вмешивается во внутреннюю жизнь независимого государства, навязывает свою точку зрения, налицо раздел сфер влияния и всё такое прочее. Только как это связать с взрывом и заявлениями земного представителя? Где тут правда, а где домыслы Кермита? Попробуй разберись в политической мешанине.
— Среди погибших, кстати, большинство — земляне. — Кермит со значением поднимает вверх указательный палец. — И это вполне понятно…
— Да, слышал, — подхватывает Зоод. — Уже пошли обвинения по поводу замалчивания истинных масштабов трагедии.
— Вот-вот! — отвечает Кермит. — Вот именно!
— И я даже знаю, откуда эти слухи растут… — заявляет Зоод, но Кермит его решительно обрывает:
— Т-сс, — коротко шипит он и осторожно оборачивается по сторонам, деланно и совсем по-киношному. — Не нужно… Тут слишком людно…
«Глупости какие», — думаю я. Определённо, ребята валяют дурака. Детский сад, ей-богу. Решили поиграть в шпионов, а с виду — взрослые люди. Валяют дурака, либо же меня разыгрывают, наверняка ведь в их обиходе присутствуют всякие шутки и розыгрыши. Вот и решили подурачиться. Журналисты — народ с юмором. Я разглядываю Кермита и отчётливо осознаю, что ничегошеньки-то он на самом деле не знает. Притворяется осведомлённым, надо полагать, немаловажная для корреспондента черта. Черта исключительно актёрского толка. Журналист всегда должен быть в курсе того, что говорят в кулуарах важные шишки мира сего. Грош цена тому журналисту, который не знает таких вещей, понятно же. А если не в курсе, то должен иметь вид, что в курсе секретов и заговоров. Говорить недомолвками, полунамёками. Кермит, вот, умеет, получается у него. С разной степенью убедительности, правда. Зоода, к примеру, кажется, смог убедить, что обладает «кое-какой» информацией. Сидит этот Зоод в полнейшем напряжении, заглядывает Кермиту в рот. Или тоже делает вид, дабы меня подурачить? С них станется, те ещё типчики. Глупости всё это, пустая болтовня. Я перестаю их слушать. Смотрю в стол, кручу в руках видеофон и думаю о том, чтобы позвонить Дейдре. Как обычно, впрочем. Каждый раз как выпью, думаю о том, что неплохо было бы ей позвонить. И не звоню, что тоже в моём обыкновении. В какой-то момент надоедает, я залпом осушаю оставшуюся половину стакана и собираюсь раскланяться со своими приятелями. Поднимаю глаза, уже раскрываю рот, чтобы сказать им что-нибудь на прощание, и тут только замечаю, что Кермит смотрит куда-то вбок и улыбается. Проследив за взглядом, вижу за стеклянной перегородкой кафе Стеллу. Она проходит по широкому холлу отеля и помахивает Кермиту ручкой. Тот кивает в ответ.
Что-то замыкает внутри меня. Я вскакиваю и, не сказав ни слова, двигаюсь к выходу. Вдруг резко хочется встретиться со Стеллой. После того случая в поезде мы с ней больше не виделись. Мне кажется, она жутко обиделась, и, следует признать, есть на что: хватило же мне дурости высказать свои нелепые подозрения. Да и не подозрения даже — а просто глупость про то, что Стелла каким-то образом связана с происшествием в поезде… Не то, что признать, а извиниться — вот что я должен сделать. Просто в прошедшее после аварии время всё никак не мог собраться с духом, да и обстоятельства не позволяли. Самому идти в её номер не хватало наглости, а на людях Стелла, кажется, не появлялась. По крайней мере, не сталкивался с ней. Конечно, я понимаю, что сейчас не совсем трезв, и вряд ли ей это понравится. Но, может быть, это даже к лучшему. В здравом уме могу так и не найти в себе сил подойти к Стелле и попросить прощения. «Как неудачно», — думаю я, застряв на выходе из кафе — четверо молодых людей зазевались возле дверного проёма, и мне приходится чуть ли не расталкивать их. Оказавшись в холле, оглядываюсь по сторонам, полагая, что потерял Стеллу, однако почти сразу нахожу: она покидает отель через вспомогательный выход. Догоняю уже на улице. Стелла куда-то спешит, идёт быстрым твёрдым шагом, хотя и выказывает некоторые признаки нервозности.
— Стефан, извините, но вы сейчас очень не ко времени, — вместо приветствия говорит Стелла, когда я настигаю её.
— Это вы меня извините, — слегка запыхавшись, отвечаю я. — Простите, что преследую вас, и за…
— Хорошо, с извинениями покончено. — Стелла резко останавливается, поправляет бежевую ленту у себя на голове и окидывает неприятно пронзительным взглядом. Серые глаза горят и в то же время абсолютно холодны. В них решительность и, как мне кажется, неприязнь. Неприязнь ко мне, надо полагать. — Теперь вы оставите меня в покое?
— Стелла, я хотел сказать… — начинаю я, но тут же замолкаю. Потому, что сам не знаю, что хотел сказать. Стелла щурится, разглядывает меня изучающе, с подозрением.
— Много выпили сегодня? — наконец спрашивает она. Я неопределённо жму плечами. — Возвращайтесь в отель, — приказывает Стелла. — На улице полно полицейских патрулей. Не забывайте, что объявлен комендантский час. Под нашим сводом полиция очень не любит пьяных.
— А как же вы? — спрашиваю я, но тут же осекаюсь, осознавая, что фраза получилась нелепая и двусмысленная.
— Я, в отличие от вас, не пила, — укоризненно отвечает Стелла. — Что касается комендантского часа, то у меня есть пропуск.
— Понятно, — тупо мычу и опускаю взгляд. — Просто хотел составить вам компанию, — зачем-то говорю я.
— У меня важная встреча, и в сопровождающих я не нуждаюсь. Всего хорошего! — Стелла разворачивается и уходит прочь.
Некоторое время я стою и смотрю ей вслед. Согласен, что нехорошо это — вот так стоять и пялиться на девушку, некультурно это, как говорится, нетактично. Но сделать с собой ничего не могу. Так проходит, наверное, целая минута. Мне грустно и мерзко. Поговорить-то не получилось. Впрочем, получил то, что и заслуживал. Кому понравятся пьяные приставания того, кого и видеть-то, наверное, не хочешь.
«Какой же я всё-таки недотёпа», — думаю я и грустно смотрю вслед Стелле. «Нужно что-то предпринять», — говорю себе, но в голову ничего толкового не идёт. Единственное, на что меня хватает, это пойти за Стеллой, хотя блестящей идеей это точно не назовёшь. Что буду делать, если вдруг встречусь с полицией, и чем это чревато, даже не обдумываю. В тексте постановления о введении чрезвычайного положения говорится о каких-то мерах административной ответственности, но о каких именно, точно не помню. «Да и чёрт с ними», — решаю я и продолжаю преследовать Стеллу. Она тем временем доходит до невысокого стеклянного здания, приближается к нему, уверенно тянет на себя дверь и исчезает внутри. Что это за здание, я понятия не имею, но тоже устремляюсь к нему. У входа никаких вывесок нет, по всей видимости, обычный жилой дом. Стандартная меркурианская планировка, ничего примечательного. Я открываю дверь и тоже вхожу внутрь. Поднимаюсь по лестнице и тут же лоб-в-лоб сталкиваюсь с полицейским. Этакий меркурианец-верзила. Взгляд пристальный, хозяйский. В этой ситуации он явно хозяин. Он чувствует свою силу и держится уверенно. Форма у здешних полицейских немного ретро, бляхи какие-то, ремни, синяя рубашка. Он явно преграждает мне дорогу, почти полностью перекрывает массивным телом лестничный пролёт.
— Добрый день! — козыряет полицейский. — Сержант Эрт, — представляется он. То есть я не уверен, что его зовут именно так, если честно, то толком не расслышал его имени, но мне показалось, что он сказал примерно так.
— Здравствуйте, — отвечаю я и молчу, не зная, что дополнить.
— Живёте в этом доме? — спрашивает он, и это мне не нравится. Что за дурацкий вопрос? С какой целью можно задавать такие вопросы?
— Не совсем… — мнусь я и смотрю в пол. — Вообще, я турист, живу в отеле «Шарлотта», тут, за углом… — На несколько секунд замолкаю, подыскивая правильные слова. Положение, следует заметить, идиотское. Они ведь, наверное, в каждом встречном сейчас видят террориста и подстрекателя. Особенно, если человек выглядит подозрительно. — Дело в том, что… — начинаю я. — Я шёл за одной девушкой… Она тоже из наших, с Земли… И она зашла сюда, вот я и решил…
— Ваше разрешение на передвижение по городу! — слышу я из-за спины и испуганно оборачиваюсь. В двух ступенях ниже стоит второй такой же верзила. А может быть, и того здоровее.
— Ммм… — произношу я.
— Под сводом комендантский час, — сурово говорит первый, и я поворачиваюсь в его сторону. — Каждому, кто находится на улице, необходимо специальное разрешение. Вы в курсе? Есть оно у вас? — Полицейский смотрит на меня сверху вниз, и во взгляде я уже читаю некоторое презрение.
— Сказать честно, то… — Я лихорадочно думаю, как же выпутаться из ситуации.
Пауза зависает, и тут я чувствую резкую боль в спине. На уровне поясницы пронзает мощный электрический разряд. Меня начинает трясти, руки и ноги ходят ходуном, из глотки вырывается стон. Я заваливаюсь на спину, в глазах темнота, в ушах абсолютное молчание.
——————-
Глава 6. Журналистка с серыми глазами
Глава 7. Первые впечатления всегда противоречивы
Глава 10. Академическая интермедия
Глава 12. Тёмная сторона Меркурия
Глава 14. По ту сторону дружбы
Глава 15. Конспирология в теории
Глава 16. Сопротивление бесполезно
Глава 18. Обитель разочарований
Глава 19. Космология — нечто большее
Глава 20. Долгожданное коммюнике
Глава 21. Другие грани Кермита
Глава 22. Конспирология на практике
Глава 23. Отрицательная энергетика
——————-