Время не обманешь. XVIII. Габриэль

XVIII. Габриэль

 

До последнего не верил, что он придёт.

Сомневался в справедливости предположений командора — это с одной стороны.

С другой же — не верил в неразумность, опрометчивость Марка. Ну, правда — каким нужно быть одержимым, чтобы явиться сюда и выйти на связь с «Одарённым»?

Марк, конечно, иногда бывает импульсивным. Правильнее сказать — достаточно часто поддаётся эмоциям. Зачастую ведёт себя как болван, особенно — в последнее время. Но не до такой же степени!

Кнопфлер тоже хорош — не поленился, в преддверии появления «Одарённого» перелопатил архивы, раскопал упоминания о Марке и решил, что именно в эту ночь, когда звездолёт возникнет в окрестностях Мнемозины, Марк предпримет отчаянную вылазку ради избавления от своего непутёвого прошлого.

Я, конечно, не против провести ночь за картами или шахматами, попивая бренди в компании хорошего собеседника, но… Как-то это глупо, по-моему.

После ужина мы заняли удобную позицию в резервном командном модуле — это небольшое помещение в хвостовой части «Артемиды».

В случае крупной аварии, например — разгерметизации корпуса, здесь можно запереться, отгородиться от неблагоприятных условий толстой оболочкой, не пропускающей вредоносные излучения. Припасы, хранящиеся в специальном холодильнике, обеспечат существование нескольким десяткам человек в течение достаточно продолжительного времени, а автономная система воспроизводства кислорода снабдит чистым воздухом.

В целом — ковчег, в котором команда и пассажиры вполне комфортно и безбедно могут жить неделями или даже месяцами.

Вдоль стен тянутся блестящие стойки со всевозможным оборудованием, позволяющим управлять кораблём, а также поддерживать связь с окружающим миром. Эти стойки напоминают мне интерьер кухни. Да, именно кухни — в ресторане.

Тесно, а точнее — уютно. Мы расположились за небольшим металлическим столиком в глубине модуля, в дальнем от входа углу. Зажгли тусклую настольную лампу. Кнопфлер по своему обыкновению прихватил бутылку коньяка, которым мы тут же наполнили маленькие алюминиевые кружечки из аварийного набора. Завели чинную, неспешную беседу и принялись ждать.

Ночь обещает быть долгой, спокойной и, в моём понимании, бестолковой.

Я проверял — из коридора не видно ни нас, ни света от лампы: не подвели конспираторские таланты Кнопфлера. Также, по нашим прикидкам, вошедший человек не сразу различит нас в полутьме. Скорее, подумает, что кто-то забыл выключить свет.

Именно поэтому Марк растерянно озирался по сторонам, когда я по команде Кнопфлера включил большой свет.

Застали врасплох. В нелепой позе человека, ослеплённого ярким неожиданным светом. Стоит, слегка пригнувшись, возле стойки с оборудованием дальней связи. И несомненно, что-то заговорщицкое, тайное, что-то от киношных шпионов в его позе и выражении лица.

Марк сощурился и принялся часто моргать. Из рук выпала какая-то железяка, вроде бы — программный модуль памяти.

— Сколько волка не корми, а он всё равно в лес смотрит, — уверенно и неспешно провозгласил я, направляя в сторону Марка ствол пистолета.

Марк пролепетал о том, что мы тут делаем, но толком не расслышали его слов.

— Бартон, — отчего-то называя его по фамилии, сказал командор. Говорил зычно, раскатисто, и в то же время — с лёгкой насмешкой, с высокомерной иронии, всем видом и речью показывая, кто тут хозяин. — Бартон, как вы объясните своё появление здесь, да ещё и в столь позднее время?

Марк открыл было рот, чтобы произнести заготовленную для подобного провала отговорку, но тут же обмяк, видимо — сдался и, что называется, повесил нос. Вероятно, уже осознал, что потерпел фиаско, прокрутил в голове возможные исходы сложившейся ситуации и пришёл к выводу, что ничего не светит.

Стержень целеустремлённости, который поддерживал его, вмиг сломлен, Марк осунулся, опустил глаза и, глядя прямо перед собой в пол, упавшим голосом ответил:

— Да, — после чего замолчал и через несколько секунд добавил: — Вы, разумеется, правы.

— Что-что? — Кнопфлер изобразил на лице удивление. — Боюсь, мы тебя не поняли.

— Всё вы поняли, — огрызнулся Марк.

Вид у него подавленный, как говорится — убитый.

Мне стало жаль: тихий забитый парень, который хочет-то всего-ничего — просто быть счастливым. Пошёл на это не ради денег, не из меркантильных интересов, его цель намного выше и понятнее. Разве не оправдывает средств, которые избрал для реализации замысла?

Видимо, нечто подобное испытывал и Кнопфлер — вдруг смягчился и сказал:

— Убери ствол.

Я положил пистолет на стол рядом с собой.

— Пойми, Марк, — примирительно, тоном мудрого доброго учителя-наставника продолжил командор, — я не хочу тебе зла. Нам всем не хочется препятствовать тебе в твоих стремлениях изменить свою жизнь и исправить ошибки прошлого. Но ты должен придерживаться дозволенных для этого рамок. Я не могу допустить, чтобы ты переделывал историю. Это уже преступление. Это… — Кнопфлер задумался, подбирая слово. — Это мошенничество, если позволишь употребить подобную формулировку.

— Но почему? — Марк освоился в роли защищающегося, увидел хоть и зыбкую, но возможность, и решился вступить в спор: — Разве от этого кому-то станет плохо? Я же не хочу причинить кому-либо вред.

— Хе-хе, — усмехнулся командор, отпивая коньяк из кружечки. — Он не хочет причинить вред! А если все захотят того же? Представляешь, к чему это приведёт? Если каждый будет перекраивать прошлое как ты, вот так запросто, по своему разумению, на свой вкус. Что из этого выйдет, по-твоему?

— Но ведь я…

— Нет! — отрезал Кнопфлер. — Можешь злиться или обижаться, Бартон, но я не допущу этого. А посему предлагаю: добровольно, если так можно выразиться, вернуться в свою каюту и провести там следующие сутки. Безвылазно. Пока «Одарённый» не покинет пределы этой звёздной системы, ты будешь находиться под домашним арестом. Мера оправданная и, заметь, весьма гуманная. Другой на моём месте… — Кнопфлер зажмурился и глотнул коньяка. — Эх, да что там говорить!..

Говорить и в самом деле не обязательно.

Я тоже выпил и почувствовал себя немного неловко — вроде бы, нужно предложить и Марку. С другой стороны — как будто и не совсем корректно: вышло бы несколько высокомерно и фальшиво, мол — на тебе, объедки с барского стола.

Марк покорно кивнул. Видно, что смирился со своей участью и отказался от дерзкого плана.

— Ну, да, вполне так, — согласился он. — Особенно, если учесть ваши возможности…

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Я про микрочип, — объяснил Марк. — Ведь вы могли активировать его и, например, обездвижить меня.

— Ах, ты об этом… — рассмеялся я.

Командор добродушно улыбнулся и скромно ответил:

— Ну, что ты. Не преувеличивай наши возможности.

— То есть? — встрепенулся Марк. — Уж не хочешь ли ты сказать, что никакого чипа нет? Не выдумки ли это экспериментаторов?

По лицу можно понять, что его озарило некое открытие. Вероятно, в его голове сейчас мелькали далёкие воспоминания, которые лихорадочно сопоставлял с новыми данными, пытаясь уместить всё в единую картину. Также, наверняка перебирает упущенные возможности, лишения, которым подвергся, идя на поводу у своих страхов.

— Я этого не говорил, — строго сказал командор. — Давай не будем. Я и так сказал много лишнего, без чего вполне можно было обойтись.

Марк совершенно скис. Руки опустились, плечи опали. Он сгорбился, а взгляд потускнел. Кажется, уже собрался уходить, но всё же спросил:

— Пожалуй, только один вопрос. Если вы, конечно, позволите. Можно?

— Валяй, — разрешил я, — можно.

— Что будет дальше? Что вы напишите в отчёте?

Сказано было без заискиваний и преданных заглядываний в глаза. Просто, как безоговорочно признавший свою вину подсудимый спрашивает у судьи, насколько суровым будет приговор. Не любящий неизвестности Марк интересуется своей дальнейшей судьбой — без намёков, без ожиданий снисхождения.

— В отчёте? — Кнопфлер задумался. Упёрся локтем в стол и положил подбородок на сжатый кулак. — Право, и не знаю, что я должен там написать… — Повернулся в мою сторону и спросил: — Как ты думаешь, Габриэль?

— Без происшествий, — невозмутимо ответил я.

— Да! — Кнопфлер обрадовался моим словам как неожиданному и оригинальному решению. — В точку! Именно так и напишем. Марк, ты хороший человек, и мы не будем рассказывать комиссии о том, что ты не прошёл этот спонтанный тест. Так ведь? — он опять обратился ко мне.

— Нет, не будем, — подтвердил я.

— Ну и славно, — заключил Кнопфлер. — Так что, не переживай и иди спать. А мы тут ещё посидим, поговорим. Прекрасная ночь для задушевных бесед. Ты не находишь, Габриэль?

— Просто великолепная, — согласился я, — и очень спокойная.

 

——————-

Пролог. Марк

I. Гленн

II. Гленн

III. Кэрри

IV. Габриэль

V. Марк

VI. Гленн

VII. Кэрри

VIII. Марк

IX. Габриэль

X. Кэрри

XI. Гленн

XII. Марк

XIII. Габриэль

XIV. Марк

XV. Марк

XVI. Кэрри

XVII. Кэрри

XVIII. Габриэль

Эпилог. Марк

——————-